Черный мотылек. Барбара Вайн

и змей не мог оторваться от песка. Джеральд тоже запускал для девочек змеев, а сколько замков он им построил!

      – Ты заметила, – проговорила Полин из-за газеты, – что никто не желает высказать простую истину насчет безработицы? А правда в том, что теперь женщины работают. Если бы все они уволились, безработицы среди мужчин не было бы, но никто не осмеливается рассуждать об этом вслух.

      – Это не политкорректно, – согласилась Урсула.

      – Тебе когда-нибудь хотелось работать? В смысле – не помогать дяде Джеральду, а за жалованье?

      – Я подумывала присматривать за детьми в гостинице. Им часто нужна няня.

      Полин уставилась на тетю, проверяя, не шутит ли. Лицо Урсулы оставалось непроницаемым.

      – Но ты этого так и не сделала?

      – Джеральд не одобрил идею.

      – Еще бы! Жена знаменитого писателя сидит с чужими детьми за два фунта в час!

      – Вообще-то, за три, – поправила ее Урсула. – Если ты закончила, я, пожалуй уберу со стола, пока Дафна не пришла. Сиди, я справлюсь. Читай свою газету на здоровье.

      Когда она вернулась за кофейником, Полин сообщила:

      – Тут опубликовано письмо про дядю Джеральда. Хочешь прочесть?

      – Не очень. – Зная склонность племянницы читать вслух, Урсула слегка вздохнула и сдалась: – Ладно, прочти мне.

      – Довольно странное письмо. Загадка, да и только. «От издателя "Современной филателии"».

      – «Таймс» постоянно публикует такие письма.

      – Очень странно. Вот, слушай: «Сэр, я обращаюсь к вам по поводу некролога Джеральда Кэндлесса, писателя (Некрологи, 10 июля). Автор утверждает, будто покойный мистер Кэндлесс после войны работал репортером в «Уолтамстоу Геральд». Я занимал должность заместителя главного издателя в этом печатном органе с 1946 по 1953 год и смею вас заверить, что, если бы это скромное издание имело счастье числить в своих рядах выпускника Тринити и будущую мировую знаменитость, я бы сохранил это в памяти. Боюсь, вы ошиблись, назвав Джеральда Кэндлесса «лиценциатом» «Уолтамстоу Геральд». Остаюсь, сэр, ваш покорный слуга, Джеймс Дроридж». Что еще за «лиценциат»?

      – Так раньше называли выпускников университета.

      – А! Почему они написали, что дядя Джеральд работал в этой газете, если он там не работал?

      – Не знаю, Полин. Ошиблись.

      С кухни донеслись обрывки песни, возвещавшей о прибытии Дафны Бетти. Под напев «Сегодня я снова тебя полюбил» Урсула поспешила с кофейником на кухню. Дафна прихватила с собой «Дейли Мейл», чтобы Урсула непременно прочла интервью Мэри Ганторп с Хоуп. По крайней мере, она не порывалась прочесть ей вслух этот шедевр: «О мой возлюбленный отец! Хоуп в отчаянии».

      Урсула смирилась с неизбежностью. Она вспомнила, что периодически Джеральд зарекался читать рецензии на свои книги, но уклониться ему ни разу не удалось. Раньше или позже ему пересказывали статьи по телефону, цитировали в письмах, присылали вырезки, подчеркнув красными чернилами текст. Не прочесть сейчас – Дафна оставит газету,