Цветок камалейника. Ольга Громыко

с каменными противовесами, чтобы даже ребенок без труда мог наполнить ведерко. Вот только не проще ли поднять уровень реки? Не поймешь этих дхэров – такое ощущение, что им легче творить, чем чинить. Впрочем, до полного обмеления еще далеко – дна, как ни щурься, не видать.

      А еще ЭрТар слыхал, что в Орите самые высокие ставки за отстрел. Что ж, проверим!

      После довольно долгого, частично бесцельного и ознакомительного блуждания по улицам горец забрел в квадратный проходной дворик, из арки которого просматривалась главная площадь с неизменным храмом Иггру, где молился простой люд, и святилищем за высокой оградой – обителью дхэров, общавшихся с божеством куда теснее. Полуденная проповедь как раз подошла к концу, и из главных дверей храма валом валил народ. Кое-кто отделялся от толпы и пристраивался в хвост немалой очереди у черного входа, где двое парнишек в серо-зеленых мантиях Внимающих[5] записывали молитвы верующих и взимали плату за ирны.

      В холодке арки четверо оборванцев (такие маленькие, а уже такие смышленые! – умилился ЭрТар) целеустремленно «раздевали» в «кукушкины гнездышки»[6] богатенького папиного сынка годом-двумя старше. Все карманные деньги он уже продул и теперь ставил на кон расшитые бисером сандалеты. Поочередно, что означало лишь минуту отсрочки печального финала. При виде охотника с корлиссом компания бросила игру и застыла с восхищенно приоткрытыми ртами.

      – Эй, мелюзга! – ЭрТар заговорщически подмигнул ребятне. – Где глава здешней гильдии живет, знаете, ннэ?

      – Вон, за храмом! В том доме с желтой крышей! У которого большая собака под воротами спит! – после благоговейного замешательства наперебой загалдели мальчишки. – Только его там уже нет!

      – А где есть?

      – А-а-а-а… н-на коте прокатишь? – запинаясь от собственной наглости, пискнул самый младший, лет шести. – Тогда покажу!

      – Влезай! – рассмеялся горец. – Хотя тебя и обычная кошка должна свезти.

      Старшие ребята загоготали и заулюлюкали, перебрасываясь более чем взрослыми шуточками, но смутить уличного босяка не так-то просто. Мальчуган торопливо, пока горец не передумал, подскочил к корлиссу, схватился одной рукой за ошейник, второй за навьюченные на кошака сумки и, подпрыгнув, навалился животом на мохнатую спину. Барахтающиеся в воздухе ноги вызвали новый всплеск уличного остроумия. Богатейчик под шумок цапнул свои сандалеты и был таков. Увлеченная редкостным зрелищем шпана даже не стала его окликать.

      Тишш мученически – детей он терпеть не мог – уставился на хозяина двухцветными глазищами, но покорно позволил себя оседлать. Только хвост из стороны в сторону хлестал.

      – Ну показывай, – с усмешкой напомнил ЭрТар, когда пацан прочно угнездился на кошаке.

      – Туда! – ткнув пальцем, звонко велел мальчишка, что почему-то вызвало издевательский

5

младший храмовый служка

6

аналог наперстков, используются маленькие плетеные чашечки