Рукопись из Тибета. Валерий Ковалев

моя! Слова тоже мои! – сбрехал я. – Исполняет Никита Волобуев!

      Потом выдал вступительные аккорды – баян звучал как оркестр – и голосом Магомаева затянул:

      Малая земля. Кровавая заря…

      Яростный десант. Сердец литая твердь.

      Малая земля – геройская земля,

      Братство презиравших смерть!

      – старательно выводил я, отмечая реакцию главных слушателей. В глазах бывшего политотдельца возник неподдельный интерес, его окружение косилось на Брежнева и тоже внимало.

      «Так, вроде процесс пошел», – подумал я и выдал второй куплет. С надрывом.

      Малая земля. Гвардейская семья.

      Южная звезда Надежды и Любви…

      Малая земля – российская земля,

      Бой во имя всей земли!

      Судя по всему, патетика передавалась старшему поколению, поскольку некоторые из сановников подтянулись и сделали героические лица.

      Последние два куплета я выдал на максимальном творческом подъеме. Правда, в конце сорвался на фальцет, но это не сказалось на общем впечатлении от шедевра. Будущий генералиссимус и четырежды Герой даже прослезился, а его свита стала перешептываться, одобрительно кивая головами.

      – Дай я тебя поцелую, композитор, – прочувствовано сказал Леонид Ильич, после чего встал с кресла, подошел вплотную и облобызал меня в обе щеки. Пахнуло коньяком и хорошим одеколоном.

      – Вот это талант! – полуобернулся к соратникам. И сказал одному, в роговых очках: – Дмитрий Федорович, надо бы определить парня в оркестр Александрова.

      «Ба! Так это же Устинов[4]», – вспомнил я. В бытность моей службы на флоте он был секретарем ЦК, возглавлял комиссию по приему в строй нашего подводного ракетоносца и даже выходил с командой в море.

      – Кстати, ты, сынок, как? – похлопал меня по плечу Генсек. – Желаешь быть солистом военного ансамбля?

      – Никак нет! – по-уставному вытянулся я, а про себя подумал: «Во поперло!» И выдал: – Хочу быть чекистом и охранять безопасность нашей социалистической Родины. Как Феликс Эдмундович Дзержинский!

      – Однако! – поползли вверх густые брови. – Ну что ж, чекистом так чекистом – опустились вниз. – Там всегда нуждаются в талантах.

      Затем Леонид Ильич пожал нам всем руки, пожелав всяческих успехов, а потом крымский секретарь негромко произнес: «Все на выход». Далее молодых дарований угостили мороженым, фруктами и соками в уже накрытом зале (фуршетов тогда еще не было), после чего все отправились домой. Выполнять полученные заветы.

      Мотор «Волги» ровно жужжал по асфальту горного серпантина, с одной стороны зеленели сосновые леса, кедры и эвкалипты, с другой голубело море с куда-то плывущим белым лайнером.

      – Ну, ты даешь, сынок, – сказал мне до этого молчавший родитель. – А мы с Элеонорой Павловной планировали тебя в МГИМО. Стал бы дипломатом, как Громыко.

      – Не, – отрицательно покрутил я головой. – Хочу быть как Дзержинский.

      – Оттуда такое желание? –

4

Устинов Д.Ф. – секретарь ЦК КПСС, впоследствии Министр Обороны.