Блин и главная улика. Евгений Некрасов

больше просто некому.

      С малышами на руках он влетел во двор, под прикрытие дома, и закричал бежавшей следом Энни:

      – Где винтовка?!

      Вредная Ирка, само собой, не могла смолчать:

      – А пушку не хочешь?! Погоди, придёт Наталья Константиновна, она тебе даст и винтовку, и пушку противотанковую.

      Но Энни была слишком зла на грязюкинцев, чтобы думать о том, что скажет её мама.

      – За мной! – бросила она Блинкову-младшему и кинулась в дом.

      У милосерднейшей Натальи Константиновны, которая не могла обидеть даже комара, хранился целый арсенал далеко не игрушечного оружия. Только большинство людей покупает оружие, чтобы стрелять, а Милосерднейшая его отбирала, чтобы оружие не стреляло больше никогда. Она и у взрослого могла отобрать, а уж поселковых подростков разоружала постоянно. Самым богатым её трофеем был тысячедолларовый охотничий арбалет, который безуспешно выклянчивал у неё обратно один банкир. «Можете подавать на меня в суд, – отвечала Наталья Константиновна, – только учтите: я расскажу судье, как вы стреляли уток не потому, что были голодный, а ради спортивного интереса». И банкир почему-то стыдился, хотя стрелял уток именно ради спортивного интереса и очень хотел пострелять ещё.

      В арсенале Милосерднейшей была роскошная немецкая пневматичка. Стозарядная! Блестящие хромированные шарики насыпались в магазин, а дальше нужно было только взводить рычаг для каждого выстрела. И это чудо конструкторской мысли просто валялось в прихожей. Блинков-младший, само собой, добрался до винтовки и успел пару раз пальнуть, прежде чем Наталья Константиновна её отобрала и спрятала. Шарик так глубоко впивался в деревяшку, что его не было видно.

      Сейчас Блинков-младший вслед за Энни ворвался в гардеробную Натальи Константиновны. Энни пошарила на верхних полках, сбрасывая на пол какие-то шляпы, и кинула ему винтовку.

      – Держи! Только шарики мама выбросила, чтобы дети не проглотили. Я себе оставила горстку, потому что они красивые.

      Скрывая разочарование, Блинков-младший высыпал Эннины шарики в магазин. Шесть штук. Мало!

      От окна в комнате Натальи Константиновны остались одни зубастые осколки. Тем лучше, не нужно раскрывать раму. Блинков-младший решил стрелять из глубины комнаты, чтобы его не заметили грязюкинцы. Со второго этажа они были отлично видны – восемь человек.

      Вожак стаи Петька, рисуясь, пулял из рогатки от бедра, как эсэсовец из автомата. Остальные постреливали вяло и всё время оглядывались то на свои валявшиеся рядом велосипеды, то на дорогу. Наверное, они уже видели машину охранников и побаивались, но Петька не давал команду отступать. Понятно: хочет смыться в последнюю секунду, чтобы подразнить охранников.

      Блинков-младший положил щёку на тёплый пластмассовый приклад и стал целиться. Чудо, а не винтовка. Для щеки специальная ямочка, как у скрипки.

      – Прямо в лоб Петьке залепи! – толкала его под руку Энни.

      – Не мельтеши, – сказал Блинков-младший