Тайна гибели линкора «Новороссийск». Николай Черкашин

меня познакомили с вдовой командира электротехнического дивизиона Ольгой Васильевной Матусевич. Она собрала обширный фотоархив, в котором можно увидеть лица всех погибших на корабле моряков – свыше шестисот портретов.

      Мне удалось разыскать и побеседовать с вдовой героически погибшего на «Новороссийске» начальника Техупра ЧФ инженер-капитана 1-го ранга Виктора Иванова – с Ниной Григорьевной Зленко, со вдовами старпома капитана 2-го ранга Григория Хуршудова и помощника командира капитана 2-го ранга З. Сербулова, офицеров БЧ-5 Михалюка и Мартынова… Крупицы правды о гибели линкора я узнавал из первых уст. Мне удалось поговорить даже с бывшим командующим Черноморским флотом в тот роковой год – вице-адмиралом Виктором Пархоменко. Информационный диапазон был предельно широк – от комфлота и командира аварийно-спасательной экспедиции до матросов, которым удалось выбраться из стального гроба… Дюжина блокнотов с рассказами очевидцев, пакеты с фотографиями, ксероксы документов, схем, рисунков… В папке «особой важности» хранилась запись беседы с командиром отряда боевых пловцов Черноморского флота капитаном 1-го ранга Юрием Плеченко, с сотрудником контрразведки ЧФ Евгением Мельничуком, а также с адмиралом Гордеем Левченко, который в 1949 году перегонял линкор «Новороссийск» из Албании в Севастополь.

      И я засел за работу. Главное было не утонуть в материале, выстроить хронику события и дать каждому эпизоду объективный комментарий. Довольно объемный очерк (на две газетных полосы) я озаглавил названием картины Айвазовского «Взрыв корабля». Когда все было готово, отнес очерк в главную советскую газету – «Правду». Очень надеялся, что этому авторитетному изданию разрешат сказать правду о гибели «Новороссийска». Но даже в эпоху горбачевской гласности это оказалось невозможным без разрешения цензора. «Правдинский» цензор отправил меня к военному цензору. А тот – еще дальше, точнее выше: в главный штаб ВМФ СССР.

      – Вот если начальник главного штаба подпишет, тогда печатайте.

      Начальник главного штаба ВМФ СССР адмирал флота Николай Иванович Смирнов лежал в госпитале имени Мандрыко. Он проходил обследование перед увольнением в запас и согласился встретиться со мной в палате. Еду к нему в Серебряный переулок. Палата с уютом хорошей двухкомнатной квартиры. Адмирал внимательно прочитал привезенные гранки, вспомнил, что и он, тогда еще капитан 1-го ранга, принимал участие в спасении «новороссийцев», оказавшихся в смертельной ловушке стального корпуса.

      – Я предложил использовать для связи с ними установку звукоподводной связи. И они услышали под водой мой голос. Я призывал их к спокойствию. Попросил обозначить стуком, кто где находится. И они услышали. Корпус опрокинувшегося линкора отозвался ударами по железу. Стучали отовсюду – из кормы и носа. Но вызволить удалось только девять человек…

      Адмирал Смирнов подписал мне гранки – «Разрешаю к публикации», но предупредил,