Заслуженное счастье. Лидия Чарская

с Ией после его недостойного поступка с Катей на Рождество.

      К Леониду же Вадберскому Ия чувствовала большую признательность. Она хорошо помнила ту злосчастную ночь, когда юноша помог ей в тяжелую минуту исчезновения Кати отыскать девочку, и питала к молодому студенту самое дружеское расположение.

      Итак, в «хибарке» жизнь бежала, как поезд по рельсам: гладко, ровно и хорошо. Ия служила в магазине, Зинаида Юрьевна утро и часть дня посвящала своим лекциям в медицинском институте, a по возвращении домой готовила Журу и Надю в подготовительные классы гимназии. К вечернему чаю возвращалась Ия. Она обедала, пока Зина и дети пили чай, и тут же рассказывала разные сценки из своей трудовой жизни. A по праздникам две крошечные семьи с самого утра соединялись вместе. Приезжала Катя, приходил Леонид, живший теперь y родственников, и отправлялись куда-нибудь развлечься: или в музей, или в Эрмитаж, или на выставку, a то и в цирк на скромных началах на утреннее представление, позабавить Катю и близнецов.

      Теперь Ия, получая семьдесят пять рублей жалованья ежемесячно, отправляла матери по пятьдесят рублей в Яблоньки каждый месяц, оставляя себе двадцать пять на стол, комнату и мелкие расходы и умудряясь выкроить из этой суммы кое-какие гроши для Кати. Она давала воскресные уроки Журе и Наде и за это имела в семье обед за самую умеренную плату. A её крошечная комнатка стоила ей совсем пустяки. Словом, сейчас все улыбалось Ии и она уже мечтала о том дне, когда, испросив себе двухмесячный отпуск y Ильи Ивановича Донцова, сама повезет Катю на каникулярное время в далекие милые Яблоньки и проведет в обществе старухи-матери несколько светлых, радостных дней…

      Глава II

      – Вот она принцесса наша! Подумаешь, важности не обобраться!.. Словно мошки мы перед ней какие, идет, даже нас и не примечает вовсе. Головой никогда первая не кивнет. И чего важничает, право! Нищенка такая же, как и мы грешные! Так чего нос-то задирать? Что институт-то окончила, – важность в этом небольшая. Я и сама ученая. В гимназии побывала.

      – Ну, Машенька, знаем мы, как вы побывали. Из четвертого класса выскочили, убоявшись книжной премудрости.

      И карие глаза Тины, молоденькой продавщицы вскинулись на розовую, свежую, похожую на пухлую булочку Машеньку, с явно насмешливым выражением.

      – Ну, уж вы пожалуйста, – обиделась та, – вы-то уж сами хороши! Недавно покупательница «Антуанетту» спрашивает, a вы ей воротничок какой-то невозможный показываете!

      – Вот уж неправда! – защищается Тина, – чтобы я «Антуанетты» не знала – ерунда!

      – Барышни, взгляните, наша-то царевна неулыба нынче и вовсе разважничалась! – вдруг приблизившись к спорившим, зашептала Илочка, указывая им на Ию, проходившую к себе в кассу. Как всегда, бодрая и спокойная, вошла она в магазин, поклонившись всем одним общим поклоном. Ия не сходилась ни с кем из продавщиц. Ни одна из них не нравилась ей. Пожалуй, единственная Евлампия Петровна пришлась по душе молодой