Кукла затворника. Ольга Володарская

они беседовали, Ирина Андреевна водила носом. Вася не выдержал, спросил:

      – К чему принюхиваетесь?

      – Кошачьей мочой все равно пахнет, – сказала она. – Но не пойму, откуда.

      И не успел Барановский оглянуться, как Ирусик, хрустнув коленями, брякнулась на четвереньки и заглянула под кровать.

      – Нашла, – выкрикнула она и вытащила из-под нее обувную коробку.

      – Ирина Андреевна, – гаркнул на женщину Барановский. – Вы на месте преступления находитесь, не смейте тут ничего трогать!

      – Поздно, я уже, – с виноватым видом пробормотала она. – Извините.

      Василий помог женщине подняться на ноги, а сам присел на корточки. Коробка была новой, и пахло не от нее – из нее. Воняло, если точнее. Откинув крышку, Барановский заткнул нос. Источником «аромата» была кукла. Замусоленная, в грязном платье, со сбитыми волосами. И все же она была прекрасна. Чудесное личико, очень реалистичное, с восторженными карими глазами. Пухлые, чуть напряженные ладошки… Так и хочется чмокнуть в ямочки на них. Как будто ребенок увидел свое любимое лакомство, приготовился взять его, но по воле какой-то злой волшебницы обратился в куклу.

      – О, я узнаю ее, – встрепенулась Ирусик. – Один из котов бывшей хозяйки этой квартиры вечно с ней таскался. Даже спал. Нашел где-то на помойке, когда еще дворовым был. Соседка его приютила вместе с этой игрушкой – ни в какую не хотел из зубов выпускать.

      – Это заметно, – вздохнул Вася, заметив царапины на личике и теле куклы. Она была изготовлена не из резины или пластика. Скорее, из папье-маше. Как венецианские маски.

      – Я все понимаю, Павел любил кукол, но эту я бы на его месте выкинула. Воняет же.

      – Думаю, он собирался ее реставрировать, но руки не доходили.

      – Скорее, денег не хватало, – услышал он голос стажера и, как обычно, внутренне передернулся. Ну до чего же противный тембр! – Чтобы реставрировать старинную куклу, нужно потратиться.

      – А ты откуда знаешь?

      – Моя тетка коллекционирует антикварных пупсов. По всем блошиным рынкам ищет их. В какой город или страну ни приедет, сразу туда. Когда находит, берет в любом состоянии. Если в ужасном, несет к специалисту. И тот еще думает, браться за реставрацию или нет. Интересно ему или не очень. Если заказ принимает, то дерет… – Святозар покачал головой, но его зафиксированная гелем высокая прическа осталась статичной. – А у нее всего лишь пупсы. У них ни волос, ни одежды, лежат себе в конвертиках. Тут же работы в полтора раза больше.

      – Выкинуть тряпье и новое пошить, – фыркнула Ирусик.

      – Если это «родное» платье, нельзя ни в коем случае. Его стирать-то с осторожностью надо. И лучше, чтоб это делал профессионал.

      – Ты в теме, это хорошо, – порадовался Барановский, но, как оказалось, зря.

      – Это все, что я знаю.

      – Позвони тетке, попроси приехать.

      – Она сейчас в Стамбуле, рыщет по базарам. Вернется на следующей неделе. Но я могу спросить у нее номер реставратора.

      – Действуй.

      Стажер кивнул и унесся. А Ирусика Василий передал второму своему подчиненному, Славику.