Я колдую белый свет. Светлана Машевич

section>

      «Ты точно сон, ты словно сон прекрасный…»

      Ты точно сон, ты словно сон прекрасный,

      Какой-то ослепительный обман.

      И, выйдя из тумана, месяц ясный

      Поглаживает потайной карман.

      И никогда ещё не пах так сладко вечер,

      Таким безоблачным не лился горизонт.

      И, снова юная, отважно и беспечно

      Спешу и падаю в твои объятья, сон.

      «Шар огромный завис между ёлок…»

      Шар огромный завис между ёлок.

      Сладко пахнет цветущей водой.

      В эту тропку из прелых иголок

      Лёгкий след не впечатался мой.

      До чего же всё вышло глупо!

      И колючих касаясь ветвей,

      Я иду. Я смеюсь.

      Почему бы

      И не стать мне любимой твоей?

      «По тонкой ниточке, прочерченной твоим…»

      По тонкой ниточке, прочерченной твоим

      Карандашом решительным, весёлым,

      Иду, цепляя воздух. И под ним

      Всё зыбким видится и невесомым —

      Не то что пар, сгустившийся вокруг

      До самых плотных атмосфер, до плоти.

      И стайка бабочек – моих подруг —

      Летит ко мне на ветре-вертолёте.

      «В дурман-траве лежу, дурман-травою…»

      В дурман-траве лежу, дурман-травою

      Дышу одной. Кружится и поёт

      Летучий мир над сонной головою,

      Облюбовавшей райское жильё.

      Кузнечик вёрткий знает своё дело:

      Трещит не хуже верного сверчка.

      Беспечная крапивница уселась

      На львиный зев. Нарядней башмачка

      Не сыщешь ты ни летом, ни зимою.

      Не улетай, побудь ещё со мною.

      «В подушках утопает шёлк…»

      В подушках утопает шёлк.

      Сижу я, туфелькой качая,

      Средь шума в комнате большой

      И думаю себе, скучая,

      Как одиноко в этом тесном,

      Земном пространстве бытия.

      Пусть мне приснится сон чудесный,

      Что ничего не знаю я.

      «Да потому что лето. Потому что…»

      Да потому что лето. Потому что

      Прохладой полон мой пустой балкон.

      С ветвей в саду слетела стайка дружно

      И унеслась куда-то в небосклон.

      Поставить столик, полистать газеты,

      В качалке старой помечтать часок,

      Облечься ветром – потому что лето

      И потому что огненный песок

      Прилип к ногам босым, и каждый пальчик…

      Не тронь меня! Я глиняный болванчик.

      «Солнце кочегарит, и который день…»

      Солнце кочегарит, и который день

      Духота-парилка и жара-жарень.

      Кто там на хозяйстве у больших верхов? —

      Сини много в небе, нету облаков.

      Что он – сумасшедший или просто спит? —

      Даже тень сияет и глаза слепит.

      Птицы не летают, птицы не поют,

      Скоро пепел станет веселиться тут.

      Но с пернатым людом мы друзья и братья,

      Вот и достаю я ливневое платье.

      Хмурься, высь пустая, позавидуй мне:

      В небе много сини, а оно синей.

      «Конечно, я уйду. Да я уже ушла…»

      Конечно, я уйду. Да я уже ушла.

      Есть у меня и важные дела,

      Не только глупости. Не то чтобы сама —

      За легконогой мчусь, она веселий ищет.

      Мне тихий смех почудился и шорох

      Её шагов у твоего жилища,

      Вот и зашла. Но мне уже пора:

      Нельзя надолго же оставить без дозору

      Растрёпанных пионов аромат,

      Безделье гулкое и посреди стола

      Бумаг моих неистребимый ворох.

      «Ах, еду, еду – очень далеко…»

      Ах, еду, еду – очень далеко.

      С тобой, с тобой – куда глаза глядят.

      В гостиной комнате тревожно и легко

      Секунды ходят. Воробьи галдят

      На липе ветреной, как будто бы сороки:

      Дождь собирается. У всех приспели сроки.

      Что взять с собой? Здесь все мои года,

      Флакон