Шайтан-звезда (Книга первая). Далия Трускиновская

с радостной речью, и поблагодарил ее, и одарил бесчисленными дарами. А потом он поднялся, и подошел к Захр-аль-Бустан, и она посмотрела на него, и увидела – это красивый юноша, и любовь к нему запала в ее сердце.

      И Захр-аль-Бустан отвернулась, и прикрыла лицо, и заплакала, и никто не мог понять, в чем причина ее слез. А когда аз-Завахи подошла к ней, и успокоила ее, и спросила о причине, то красавица сказала:

      – Я не могу войти в харим сына повелителя правоверных, ведь я принадлежу купцу из багдадских купцов, сыну моего дяди, и я ношу во чреве его ребенка, и по всем приметам это будет девочка, которая унаследует мою прелесть и красоту. К тому же я старше царевича, и у меня уже есть двое сыновей. Как же я могу войти в его харим? Пусть царевичу найдут красавицу, которую можно назвать кобылицей, никем не объезженной, и жемчужиной, никем не просверленной, и пусть он войдет к ней и уничтожит ее девственность. А я недостойна внимания царевича Салах-эд-Дина, да хранит Аллах его юность!

      И царевич огорчился, и повесил голову, и огорчились все, кто был при этом, и царевич приказал отвести Захр-аль-Бустан к ней домой, и тайно послал ей со старухой аз-Завахи дары, потому что не хотел порочить ее достоинство.

      И с того дня Салах-ад-Дин потерял сон, и осунулся, и побледнел, и стал, как больной. И не было у него охоты к другим женщинам, так что прошло немало дней, а он так и не вошел к Анис-аль-Джалис. А именно этого и добивалась аз-Завахи. И все женщины, живущие в царском дворце, переглядывались и перешептывались за спиной Анис-аль-Джалис, и многие стали смеяться ей в лицо, говоря:

      – О гордячка, о заносчивая, о чванливая, покарал тебя Аллах! Как спится тебе на одиноком ложе?

      А Анис-аль-Джалис от этих взглядов и слов озлобилась, и сняла свои украшения, и послала раба их продать, и подкупила одного из евнухов, обремененного годами и пронырливого, по имени Кафур, так что он рассказал ей о Захр-аль-Бустан, и о том, что у нее вышло с царевичем.

      Царевич же дошел в своей страсти до предела, и написал письмо к Захр-аль-Бустан, и дал его аз-Завахи, чтобы она отнесла письмо.

      И вот что он написал:

      «Пишу я к тебе, надежда моя, посланье,

      О том, как страдать в разлуке с тобой я должен.

      И в первой строке: огонь разгорелся в сердце.

      Вторая строка: о страсти моей и чувстве.

      А в третьей строке: о жизнь, потерял я стойкость.

      В четвертой строке: а страсть целиком осталась.

      А в пятой строке: когда вас увидит глаз мой?

      В шестой же строке: когда же придет день встречи?»

      А после этого он подписал:

      «Это письмо от того, кто тоскою пленен

      и в тюрьме томления заточен,

      и не может он быть из нее освобожден,

      если встречи и близости не увидит он,

      после того, как в разлуке был отдален.

      Ибо он разлукой с милыми терзаем

      и пыткой любви пытаем».

      И Захр-аль-Бустан прочитала это письмо, и зарыдала, и дитя шевельнулось в ее чреве.