Черная жемчужина раздора. Дарья Донцова

изумилась я. – В конуре Ольги сделали двухэтажную кровать, как детям?

      Мара махнула рукой.

      – Они жили в так называемом экспериментальном доме. Вот сейчас все в один голос ругают блочные пятиэтажки. Но мало кто знает, что до того, как их лепить начали, доброе государство хотело другие «дворцы» возводить. На окраине тогдашней Москвы построили три дома. В них получили жилье люди, которые ранее ютились в жутких коммуналках, «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная». Помните стихи Высоцкого?

      Я кивнула, Мара обхватила чашку ладонями.

      – Ольга Сергеевна из такой выехала. Сначала, наверное, радовалась. Потом поняла: из огня да в полымя. Открываешь входную дверь, попадаешь в кухню.

      – Куда? – удивилась я.

      – В кухню, – повторила Мара, – ни прихожей, ни коридора нет, сразу плита, мойка, окна тоже нет, сбоку туалет, в него втискиваешься задом, а выходишь передом, там не развернуться. Проходишь крошечный, метра четыре, камбуз насквозь, оказываешься в маленькой комнатушке. Она как пенал с окном, типа форточка. Из нее попадаешь в большую комнату. Большую! Ха! Если первая кубатура – спичечная коробка, то вторая – аквариум, где даже тощему хомячку тесно. Нечто вроде анфилады. Экономия на коридорах. Ни кладовок, ни чуланов.

      – А где ванная? – оторопела я.

      Мара вскинула брови.

      – Лежать в пене буржуазная привычка! Советскому человеку некогда отдыхать, надо коммунизм строить. В туалете над унитазом устроили душ.

      – Над унитазом? – обомлела я. – А мыться-то как?

      – Кое-как, – в рифму ответила Мара, – сидя на толчке. Жильцы в баню ездили, умывались на кухне. Высота потолка два метра десять. Двухэтажную кровать не поставишь. Лена спала на кухне на полу, на надувном матрасе.

      – Не знала, что в Москве были такие квартиры, – пробормотала я.

      – Слава богу, только три дома, – поморщилась собеседница, – даже советское правительство сообразило: это уж слишком, и решило серию «клетка для мышей» не запускать. Узнай народ, который пятиэтажки костерил, куда их могли поселить, мигом бы язык прикусил. Ну а потом Мария Алексеевна взяла Катю на воспитание, Ольге Сергеевне с Леной полегче в бытовом плане стало.

      – Разговор с вами сплошное удивление, – призналась я, – сначала я услышала про невероятный жилой дом. А теперь про воспитание Екатерины. Я ничего не поняла. Когда и с какой целью Головина решила воспитывать старшую сестру Лены? И почему вы сказали, что Ольга Сергеевна ее продала?

      Глава 8

      Мара засмеялась:

      – Общаешься подчас с соседом или коллегой, не дружишь, а просто пересекаешься на работе или в лифте сталкиваешься и думаешь, что он воспитанный, добрый. Всегда дверь придерживает, здоровается, улыбается, сумки тяжелые донести помогает. Потом сближаешься с приятным человеком и узнаешь, что он терпеть не может тех, кто носит одежду красного цвета. Прямо голову теряет при виде кого-то в алом пуловере. А в остальном он душка, милашка. Но чтобы сохранить с ним прекрасные отношения, нужно носить