Ранняя пташка. Джаспер Ффорде

и распоряжений, я должен продолжить расследование, начатое Старшим консулом Логаном, или по крайней мере навести справки.

      – О вирусных сновидениях? Совместно с Токкатой?

      – Получается так.

      Аврора потрепала меня по плечу.

      – Вот тебе мой совет. Сплавь девчонку с бузуки в «Гибер-тех» и сядь на последний поезд домой. Зимние консулы Двенадцатого сектора – это змеиное гнездо, особенно Токката. Тебе не нужно связываться с ними.

      Я уже слышал это не первый раз.

      – А правда, Токката съела лунатиков, чтобы продержаться до конца Зимы?

      – Содержала их живыми до тех пор, пока они ей не понадобились, насколько я слышала, и с тех пор пристрастилась к ним. Ты больше ничего не можешь вспомнить о тех двух преступниках, которые собирались пустить на воспроизводство девчонку с бузуки?

      – Их было трое, а не двое.

      Какое-то время Аврора пристально смотрела на меня своим единственным глазом, в то время пока второй вращался сам по себе.

      – Она находилась слева, так?

      – Он. Медик.

      – Тогда понятно, – сказала Аврора, указывая на свой бесполезный глаз. – То, что слева от меня, я вижу плохо.

      Она показала мне набросок в своем блокноте. Как и следовало ожидать, это была половина лица – лица Фулнэпа.

      – Тот, кто забрал женщину-лунатика. Это он?

      Я кивнул, и Аврора убрала блокнот в нагрудный карман.

      – Логан промедлил, – задумчиво произнес я, – как будто не хотел вас убивать. Почему?

      – Понятия не имею, – сказала Аврора, – но для тебя очевидный выигрыш, что он так сделал, а для него очевидный проигрыш. Помни, что2 я тебе говорила про Зимних консулов Двенадцатого сектора – особенно про Токкату.

      Попрощавшись со мной, она вышла из купе, оставив меня наедине со своими мыслями. Приблизительно через полчаса поезд остановился на верхней станции Торпанту.

      Пока железнодорожные работники готовили тормоза для спуска, пассажиры и груз оставались на своих местах, и скоро мы снова тронулись, сначала по тоннелю протяженностью в милю, пробитому через вершину горы, затем мимо потрепанного непогодой указателя, извещающего о въезде в Двенадцатый сектор, а далее последовал затяжной спуск с небольшой скоростью. По эту сторону от гребня снегопад прекратился, и в сумерках я с трудом различал силуэты высоких гор, вершины которых были покрыты мягким снежным покрывалом. На крутых поворотах можно было отчетливо увидеть впереди за пять вагонов красные отсветы паровоза. Время от времени весь состав вздрагивал, когда снежный плуг врезался в глубокий нанос, а мимо окон светлячками пролетали вырывающиеся из трубы искры.

      Я скормил мертвой женщине полдюжины заварных пирожных, и она, к великой моей радости, провалилась в Ступор, что явилось благодатным облегчением. Я встал, чтобы размять ноги, и прошел до конца вагона, где нашел Моуди. Он смотрел в окно, погруженный в глубокие раздумья. Когда я остановился рядом с ним, он поднял взгляд.

      – Я должен отдать вам вот это, – сказал я, протягивая ему листок бумаги