Женщина в лунном свете. Татьяна Бочарова

Проснулась и обнаружила, что его нет. Он засуетился, бросил совок, вытащил телефон. На экране светилась надпись: «Серега». Какого черта ему нужно ночью? Иван с досадой сбил вызов и вонзил в землю совок. Экран вновь осветился и угрожающе зарычал.

      Иван вдруг опомнился. Встал с земли. Ноги у него дрожали, лоб покрылся холодным потом. Что это с ним? Что он делает? Роет ночью чужую могилу на кладбище! Да это настоящее безумие.

      Телефон зазвонил в третий раз.

      – Да, – хрипло проговорил Иван.

      – Привет, Вань, – гаркнул ему в самое ухо Серега. – Не спишь?

      – Н-нет.

      – Вот и я не сплю, – обрадовался Серега. – Трубы горят. Ты как, братан? Как себя чувствуешь?

      – Нормально чувствую, – пробормотал Иван. – Ты днем не мог позвонить?

      – Дак спал я днем. Отключился, да и продрых до половины второго. А теперь бессонница замучила. И выпить охота, просто страсть. Может, ты того… приедешь? Посидим по-человечески. А?

      Иван не удержался и нервно хохотнул. Видел бы его сейчас Серега, во мраке, посреди могил, с совком в руках.

      – Что ты смеешься? Надо мной? – обиделся Серега. – Так это напрасно. Я ж к тебе, как к другу…

      – Да нет, не над тобой. Это я так, о своем. Не приеду я, брат, не могу. Дочка не отпустит. – Иван облизал пересохшие губы.

      – А, дочка… да, она у тебя строгая, – согласился Серега. – Ну, прошу пардону. Пойду приму снотворное в гордом одиночестве.

      – Не переборщи только, – предупредил его Иван.

      – Постараюсь.

      Серега отключился.

      Иван выдохнул с облегчением. Глаза его привыкли к темноте, и он поглядел на заполненный землей контейнер. Ему стало стыдно и жутко. Он ударом ноги отшвырнул контейнер в кусты, туда же кинул совок и медленно поплелся обратно к воротам. Через пятнадцать минут другое такси доставило его к дому.

      Едва он сунул ключ в замочную скважину, дверь распахнулась. Маша в халате поверх ночнушки стояла перед Иваном, вид ее не предвещал ничего хорошего.

      – Ты где был?

      – В магазине. – Иван попробовал улыбнуться, но губы его не слушались. У него получилась лишь кривая ухмылка.

      – В каком еще магазине? Ночь на дворе!

      – Тут недалеко круглосуточный, – пробормотал Иван, чувствуя себя идиотом.

      Маша молчала, глядя на него в упор. Лицо ее в тусклом свете прихожей казалось мертвенно-бледным.

      – Понимаешь, – все тем же виноватым тоном, продолжил Иван, – селедки захотелось, прямо мочи нет.

      – Селедки? В три часа ночи? Пап, ты спятил? – Маша резко повернулась и пошла от него в комнату, на ходу бросив: – Немедленно раздевайся и в постель.

      Хлопнула дверь. Иван покорно снял куртку и ботинки и пошел к себе. В голове стучал молот, ладони были мокрыми и холодными. Он залез под одеяло, его знобило, как при температуре. Он сам не понимал, как мог проделать весь этот фортель с кладбищенской землей.

      Постепенно он согрелся, успокоился немного и наконец уснул.

      Проснулся