Поддай пару! Вор Времени (сборник). Терри Пратчетт

рассказывать, как тебя травмировал в детстве рисунок улыбающегося гоблина в книжке, ладно? Выкинь это из головы, Мокриц. Гоблины – лучшее, что случалось с семафорами со времен… короче, нас! Они обожают бегать, и, кроме того, под одной крышей с гоблинами нас не донимают эти мерзкие крысы и мыши, как раньше.

      Дора Гая встала, обогнула стол и, подойдя к Мокрицу, поцеловала его.

      – Как прошел твой последний марафон, муженек? Впрочем, как ты мог бы догадаться, я и так получала своевременные отчеты о твоих успехах.

      Мокриц сделал шаг назад.

      – Отчеты? Что?

      Дора Гая рассмеялась:

      – Что такое семафорная башня, как не огромная дозорная вышка? И у каждого семафорщика есть очень дорогой бинокль герра Фляйсса, изготовленный по лучшим убервальдским технологиям. Я и сказала, что за тобой нужен глаз да глаз – ну, и еще много-много глаз, башен там хватает. Каждый семафорщик знает тебя в лицо и даже в макушку, вот я и решила, что мой долг как жены…

      – Что, шпионить за мужем? На случай, если я спутаюсь с другими женщинами?

      – Успокойся, я же знаю, что ни с кем ты не путался. А если бы и путался, я бы тебя просто убила – ничего личного. Но ты не путался, я не убила, и у нас все прекрасно, так? Госпожа Кроссли приготовила изумительный пирог из говядины с устрицами. Видишь? Разве ты не рад, что я точно знала, когда ты вернешься домой?

      Мокриц улыбнулся, и его улыбка еще расширилась, когда он понял, что услышал. Он задумчиво переспросил:

      – Не хочешь ли ты сказать, любовь моя, что ты могла бы проследить за кем угодно?

      – Вполне возможно, если кто угодно будет много перемещаться. Ребята и девчонки часто поглядывают по сторонам, когда выдается свободная минутка. Просто глядят, и все, что в этом плохого? Вчера, когда ты возвращался домой, я была в конторе Гранд Магистрали и имела честь лично принимать отчет о том, как ты прыгаешь на своей глиняной лошади. Очень увлекательное зрелище, по слухам.

      Дора Гая посмотрела на мужа и добавила:

      – А ты знаешь, что, когда ты натыкаешься на что-то полезное и очень интересное, у тебя глаза загораются, как страшдественские украшения? Так что прекращай светиться и пойди умойся с дороги, а потом наконец нормально поужинаем.

      В семье Мокрица и Доры Гаи существовало одно правило: время ужина при малейшей возможности было неприкосновенным. Никаких перекусов на рабочем месте, никакой спешки, зато обязательно свечи и серебряные приборы, будто каждый ужин был праздничным. Но он и был праздничным – единственная возможность сесть за один стол лицом к лицу и хоть до некоторой степени побыть просто мужем и женой.

      Однако Дора Гая оказалась не в силах сдержать своего недовольства по поводу того, что ей снова предстояло надолго прощаться с мужем и провожать его в чужую страну.

      – Щеботан не так уж и далеко, – успокаивал ее Мокриц. – И когда я переманю местных ребят на свою сторону, все будет хорошо.

      Дора Гая прочистила горло.

      – Гарсоны. У лобстеров