Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи. Татьяна Николаевна Зубачева

казал великий Андерсен: «Ну, начнем. Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь».

      Шёл сто двадцать первый год новейшей эры. Ничего такого особого сто двадцать лет назад не произошло. Просто люди устали от сосуществовавших различных летоисчислений и необходимости каждый раз пересчитывать где какой год от какого события. И решили начать с нуля, а эру назвать новейшей.

      С того нулевого года прошло много лет и совершилось множество событий. Важных и даже важнейших для участников и малозначащих и даже ничтожных для свидетелей. Одним из таких событий была эта война.

      Европу так часто сотрясали войны, что их давно перестали воспринимать, как что-то необычное и страшное. Тем более, что мировых, то есть охватывающих большинство стран материка, было мало и случались они редко, а локальные… на две, максимум три страны… так почти каждый год кто-то с кем-то воевал. Для участников – война, для остальных – пограничный конфликт, вооружённое противостояние, даже «недоразумение». А уж что там происходит на Восточном и Южном материках – это вообще мало кого в Европе волновало. За исключением опять же непосредственных участников. А в общем внутриевропейские границы давно утрясены, связи экономические, политические и культурные давно отлажены, и воевать вроде не из-за чего. Конечно, время от времени распадались старые империи и создавались новые, бунтовали провинции и анклавы, «наглые сепаратисты» или «благородные борцы за независимость» – это смотря с чьей стороны – пробовали на крепость государственные армии, побеждали или терпели поражение, но всё это опять же… если не за окном твоего дома, то не так уж и важно. А уж когда метрополии делили территории своих колоний на Южном материке, или две крупнейшие старые империи Восточного материка – Индия и Китай – опять выясняли кому же принадлежит вон та плодородная долина и серебряные рудники, и кому – магарадже или богдыхану – должны платить налоги горные племена, ну, так опять же никого в Европе особо не волновало. Колониальные войны – всегда чужие.

      Но война России с Америкой, не так давно – по общеевропейским историческим меркам – провозгласившей себя Империей, вызвала определённый интерес. По многим причинам. Ну, во-первых, это продолжение давнего конфликта России с Англией. Когда-то именно Россия поддержала бунт колонистов на дальнем юго-востоке Европы и даже признала самопровозглашённую Республику – ну, не монархию же, отделяться, так отделяться, пусть будет как угодно, но, чтобы не так, как в метрополии – полноправным государством. Англия сделала свои выводы, и уже в её колонии на Южном материке ехали чиновники, военные, торговцы, но только колонизаторы и ни в коем случае не колонисты. Ошибаться может каждый, но повторяет свои ошибки только дурак. А во-вторых, конфликт оказался не столько территориальным, хотя спорная область с откровенным названием – Пограничье и со смешанным населением, разумеется, была и фигурировала в официальных документах, а политическим и даже идейным: Империя за рабство, а Россия – против. И если территориальные споры возможно закончить каким-то компромиссом, поделив предмет спора на взаимоприемлемых и взаимовыгодных условиях, то идейные, как и религиозные, ведутся до полной победы или взаимного уничтожения.

      Новое государство жило, хотя многие весьма опытные политики годами, десятилетиями, а потом и веками предрекали ему неминуемые развал, гибель и крах, и, кстати, были правы, потому что ничего вечного не существует, только вот в сроках постоянно ошибались. Назвав себя Америкой – по несколько искажённому имени одного из древних мореплавателей, прошедшего вдоль всей Европы с юга – Республика была, в общем и целом, не хуже и не лучше многих других, жила и развивалась, постепенно расширяясь до естественных – географических и политических – рубежей, заняв в конце концов весь полуостров от морского побережья на юге с несколькими сохранившимися анклавами колонистов других стран до границы на севере с Россией, столь же неспешно двигавшейся во встречном направлении. И развивалась Республика в общем-то тоже, как все, в общем европейском направлении, правда, с определёнными нюансами и зигзагами. Вот, например, рабство. В западной Европе оно практически закончилось в классической древности конфедерации Эллады и Римской Империи. Отдельные элементы ещё промелькивали кое-где, но уже существенного значения не имели. Крепостное право, даже весьма схожее в некоторых странах некоторыми своими особенностями с рабством, всё-таки им не было, аналогия – не тождество! В будущую Республику чернокожих рабов с Южного материка успели завезти ещё английские администраторы и наместники новых территорий. После провозглашения независимости рабство осталось, хотя подвоз прекратился вследствие наложенного обиженной метрополией экономического эмбарго.

      Да и в общем в Европе тогда начали усиленно распространяться идеи равенства и братства, крепостное право всюду стремительно отменялось, сопровождаясь… ну, теми явлениями и эксцессами, которыми всегда сопровождаются радикальные изменения экономических и социальных отношений. Ну, и рабство пришлось отменять, принимать новые законы, ну, всё как у всех. Потом опять потрясения, смена режима, и уже не Республика, а Империя. Но тоже как положено, с императором, армией, стремлением к расширению. И новым введением рабства. Уже на