Записки администратора – 2. Где все?. Александр Лебедев

ба подходит как нельзя лучше. А все потому, что полет пули невидим для наблюдателя, и, пока она не достигла цели, может находиться где угодно.

      Садовник ошибался. Из ствола его старого пистолета распускался бутон дыма и огня, разглядеть сквозь который пулю у меня не получалось. Но оставляемый во влажном воздухе инверсионный след был заметен, и я подумал: «Какой он безупречно ровный, несмотря на то, что состоит из мельчайших облаков пара».

      Говорят, перед смертью в голове человека проносится вся его жизнь. Не помню ничего подобного, но время будто остановилось. Тело стало деревянным и неподвижным. Набегавшая трасса неминуемо настигала меня, и все же я сопротивлялся.

      Мышцы рвали шейные позвонки в надежде уйти с линии выстрела, отвернуться хотя бы на полградуса, отклониться на несколько миллиметров.

      Но чудес не бывает. Облаченная в медную оболочку свинцовая полусфера вошла в левую скулу с безжалостным хрустом. Наверное, из сравнимых впечатлений это больше всего похоже на удар ледоруба, хотя, конечно же, меня никто никогда им не бил.

      В следующую секунду я забыл о неприятных ощущениях, как и обо всем вокруг. Мир развалился на куски. Показалось, будто кто-то растянул меха гармошки, так сильно, что они лопнули. Гармонь в последний раз взвизгнула, и из нее высыпалась пыль, пустота и тьма. Чернота заполнила все вокруг, и последнее, что коснулось моего сознания, были звуки двух выстрелов.

      Я собирался подумать, что Садовник сделал «контрольный», но додумать эту мысль уже не успел.

      * * *

      Я мало знаю о боли. В течение жизни почти не страдал и самым неприятным считал поход к стоматологу. Однако даже моего опыта хватило понять: что-то пошло не так.

      Болело сильно, но почему-то в затылке.

      Я сразу вспомнил, что лежу на парковке с простреленным лицом, – и да, теперь перед глазами пронеслись годы жизни.

      Вспомнилось, что я Алексей Левин, администратор интернет-магазина. Что, изучая своих покупателей, наткнулся на странные статистические закономерности. Что открыл среди клиентов незначительную часть фатально невезучих людей.

      Вспомнилось, как назвал их энтропиками, как быстро потерял к ним интерес и переключился на везунчиков.

      Тогда еще я не был чипером, и знакомство с Садовником состоялось в парадигме моих изысканий удачи. Именно он подсказал мне, как стать везунчиком, что изучать и как это сделать.

      Все-таки, какая ирония! Кто бы мог подумать еще полгода назад, когда Садовник называл меня Алеша, брал за руку и предлагал учиться стрелять, что наша очередная встреча пройдет на парковке: вооруженный до зубов Садовник хладнокровно выстрелит мне в лицо, причем дважды.

      Я понимаю, организмы ненавидят чиперов, однако зачем такие крайности, и как Садовник узнал, что я сижу на игле?

      Если читатель забыл, то напомню, что некоторое время назад вырастил в своей голове чип дополненной реальности. В среде носителей это устройство называется иглой. Оно соединено с моим глазным нервом и защищенной сетью, наподобие интернет.

      В общем, я стал тем самым чипером, которых невзлюбили чистые организмы. Они образовали подпольное сообщество с банальным на первый взгляд названием «Организация» и преследуют нас. Покушение на меня – яркое тому подтверждение, хотя мотивы Садовника, честно говоря, до сих пор не понятны.

      Я обратил внимание на дебаф иглы: «Ситуационная рекомендация – не двигаться».

      Что же, логично, чип продолжал работать, несмотря на мое ранение. Наверное, он отключится, лишь когда умру, а может, и тогда продолжит посылать сигналы в мой глазной нерв: «Немедленно выйдите из комы и продлите лицензию».

      Я услышал – что меня совершенно не удивило – звук хлопающих по асфальту ботинок, и сразу стало понятно, что это бег немолодого уже человека. Через секунду он закрыл собой небо и с опаской уставился на меня.

      – Эй, вы как? – спросил мужчина.

      Он действительно был немолод, лет пятидесяти, может старше, с седыми усами, одет в черную форму ЧОПовца.

      – Нормально, – сказал я и понял, что произнес это вслух.

      – А чего лежите?

      – Упал, – заметил я очевидное.

      – Если вам плохо, вызову неотложку, – пообещал охранник.

      Я протянул ему руку. Она слушалась, и мужчина помог подняться.

      Меня пошатнуло, но, устояв, почти сразу я сделал шаг к ближайшему автомобилю и, нагнувшись, заглянул в боковое зеркало.

      Искаженное, бледное и напуганное, на меня смотрело лицо человека лет тридцати пяти. Под правым глазом у него был короткий ровный шрам, как от удара ножом. Через левую скулу наискосок – косой и длинный, очевидно от задевшей лицо пули.

      Даже нет, это был не шрам, а синяк и небольшая царапина. Следов от прямого попадания не наблюдалось.

      Мне понадобилось добрых десять минут, чтобы принять произошедшее. Ехать в таком состоянии было невозможно и, заняв место в автомобиле, я пытался прийти в себя.

      Последнее, что запомнилось,