Полное собрание рассказов. Эрнест Хемингуэй

человек достал бумажник и выдал ему банкноту в десять лир. Педуцци взбежал на крыльцо «Фирменного магазина отечественных и импортных вин». Дверь оказалась заперта.

      – Они открываются в два, – презрительно бросил какой-то прохожий. Педуцци спустился обратно по ступенькам. Он чувствовал себя обиженным. Ладно, сказал он, достанем в «Конкордии».

      Шествуя рядом, плечом к плечу, они отправились в «Конкордию». На крыльце «Конкордии», где штабелем были сложены ржавые полозья, молодой человек спросил:

      – Was wollen sie?[28]

      Педуцци вернул ему многажды сложенную десятилировую банкноту.

      – Ничего, – сказал он. – Вернее, чего угодно. – Он был растерян. – Может, марсалы? Не знаю даже. Марсалы, наверно…

      Дверь «Конкордии» закрылась за молодым человеком и его женой.

      – Три марсалы, – сказал молодой человек стоявшей за прилавком девушке.

      – Вы хотите сказать – две? – уточнила та.

      – Нет, – сказал он, – три, одну – для vecchio[29].

      – Ах, для vecchio, – рассмеялась она, доставая бутылку. Она налила в три стаканчика мутную на вид жидкость. Жена молодого человека сидела за столиком у стены, вдоль которой на рейках были развешаны газеты. Молодой человек поставил перед ней один стаканчик.

      – Выпей-ка ты тоже, – сказал он. – Может, повеселеешь.

      Женщина продолжала сидеть, уставившись теперь на стакан. Молодой человек вынес третий стакан Педуцци, но не увидел его.

      – Не знаю, куда он делся, – сказал он, вернувшись в кондитерскую с полным стаканом.

      – Ему нужно кварту этого пойла, – сказала жена.

      – Сколько стоит четверть литра? – спросил продавщицу молодой человек.

      – Белого? Одна лира.

      – Нет, марсалы. И это туда же влейте, – сказал он, передавая ей свой стаканчик и тот, что предназначался Педуцци. Девушка отмерила через воронку четверть литра. – И бутылку, мы возьмем это с собой, – сказал молодой человек.

      Девушка пошла искать бутылку. Все это ее забавляло.

      – Мне очень жаль, что у тебя такое поганое настроение, Тайни, – сказал он. – Прости, что завел за завтраком тот разговор. Просто мы по-разному смотрим на одни и те же вещи.

      – Не важно, – сказала она. – Мне это безразлично.

      – Тебе не холодно? – спросил он. – Надо было надеть еще один свитер.

      – На мне и так уже три.

      Девушка вернулась с очень узкой коричневой бутылкой и перелила в нее марсалу. Молодой человек дал ей еще пять лир, и они вышли. Продавщица была приятно удивлена. Педуцци с удочками в руках прогуливался взад-вперед в дальнем конце улицы, где было не так ветрено.

      – Пошли, – сказал он. – Я понесу удочки. Не беда, если кто увидит. Нас никто не тронет. Тут, в Кортине, меня никто не тронет. Я всех знаю в municipio[30]. Я ведь был солдатом. Здесь, в городе, меня все любят. Я торгую лягушками. Что с того, что рыбная ловля запрещена? Ерунда. Наплевать. Никаких проблем. Говорю же вам, форель здесь крупная и ее полно.

      Они спускались

28

Чего вы хотите? (нем.)

29

Старик (ит.).

30

Муниципалитет (ит.).