На последнем рубеже. Даниил Калинин

когда заставил мающихся от безделья и ожидания бойцов отжиматься, приседать и выполнять приёмы борьбы «самбо», что изучал в пехотном училище. Не сказать, что мы были в восторге, за что и наградили взводного пренебрежительным прозвищем. Хотя, с другой стороны, спорт действительно отвлекал, а некоторые разученные приёмы мне даже пригодились в рукопашных.

      Белик старался дистанцироваться от подчинённых, поставить себя над взводом, и до боёв у него это получалось. Но первые же схватки сроднили командира и бойцов. Особенно кода от взвода осталось 6 человек…

      – Командир, нас сейчас сомнут, у меня два диска к ДП, один пустой. Сверху содят, гады… А от Собора улицы к низу идут, там мы у немцев всё время на прицеле будем. И 654-й они отрежут, погибнет полк!

      – Умный, да?! Может, что предложишь?

      И снова ухмыляется командир, да только измученно, измождённо. Что говорить, если от не до конца сформированного взвода осталось чуть более 30 человек, а враг неудержимо давит?

      – Есть предложение, командир, есть. Только надо с комроты и, возможно, с комбатом согласовать.

      Белик напряжённо смотрит на меня, улыбку с лица стёр.

      – Ну?!

      – Я про подземный ход, он ведь от Собора к Чёрной слободе идёт…

      …Бой за Казинку закончился нашей победой, причём настоящей победой. Враг не просто отступил, сохраняя порядок и жёстко огрызаясь, как много раз до того; снова отличились зенитчики. Они уделали целых три тягача, тащивших полковые гаубицы; одну уничтожили вместе с машиной. Также под раздачу попали две автомашины с пехотой; очереди 37-мм осколочных снарядов превратили людей в жуткий фарш, куски тел валялись вокруг в радиусе 30 метров. Этот удар наших артиллеристов заставил немцев если не в панике бежать, то ретироваться со всей возможной поспешностью.

      После боя полк всем составом вывели в город. Немцы уже вели обстрел Ельца (бессистемный, но всё же), администрация контроль над гражданскими службами утратила. Да и была ли она на месте? По крайней мере, большинство защитников порядка в это время находилось уже в партизанском отряде.

      Так вот, люди, несмотря на вой снарядов и грохот взрывов, начали мародёрствовать. Расстрельное дело, если посмотреть с одной стороны, а с другой…

      Женщины, дети, старики – они выносили из магазинов всё, что можно было унести, что ещё вчера не было возможности купить. Кто-то нёс посуду, кто-то одежду, даже швейные машинки и какие-то картины… Хотя гораздо чаще – продукты питания и предметы первой необходимости: соль, спички, мыло, пуговицы, нитки с иголками, керосиновые фонари, топливо. Никто не верил, что мы удержим немца, хотя удачный бой приободрил бойцов. Да и свыклись мы с Ельцом за практически месяц, проведённый в городе. Ребята в коротких увольнениях знакомились с местными девушками и молодыми женщинами, крутили короткие романы и даже серьёзно влюблялись. Пополнение же набиралось из местных, и мужики готовились драться за родной дом до конца.

      Но немец пёр неудержимо. Бои шли уже на окраинах, противник занял станции Бабарыкино и Телегино, Александровку. И хотя радио, почта