В майский день. Павел Засодимский

только она притворяется…» – думал мальчик, смотря на красный рубец.

      – А оса-то все-таки улетела… Мы, видно, напугали ее! – со смехом сказала Ниночка, оглядываясь по сторонам.

      – А ну ее! – прошептал мальчуган, сердито хмуря брови при воспоминании о назойливой осе.

      – Принес бы ты мне лучше тот обрубочек… вон, видишь, лежит под яблонькой!.. Мне бы вместо скамейки… – промолвила Ниночка. – А то мне неудобно сидеть…

      Боря вскочил и побежал к яблоне. Ниночке, действительно, было неловко сидеть, потому что ноги ее едва доставали до земли. Через минуту Боря уже подставлял ей под ноги обрубок.

      – Ну, вот – теперь отлично! – одобрительно заметила Нина, упираясь ногами в обрубок.

      И опять они стали тихо беседовать…

      – Боренька! Побежим в поле рвать цветы! – предложила Нина.

      – Отлично! Бежим!.. В поле теперь так хорошо… – согласился Боря, вставая с лавочки.

      Но вдруг в эту минуту со стороны дома послышался громкий голос Ниночкина отца:

      – Ниночка! Ниночка! Ты где? Иди сюда!

      – Ид-у-у! – откликнулась девочка.

      – Куда ты запропастилась? Нигде тебя найти невозможно…

      – Завтра придешь? – вполголоса спросила Ниночка Борю, поднимаясь со скамейки и забирая свою работу.

      – Как же, приду! – шепотом ответил тот.

      – Смотри же, приходи пораньше!..

      Ниночка пожала руку своему маленькому другу, ласково кивнула ему на прощанье головой и побежала по аллее – в ту сторону, где из-за деревьев, опушавшихся зеленью, виднелся старый барский дом. А Боря, помахивая прутиком, пустился по противоположному направлению и, дойдя до конца сада, перескочил через низкий плетень, а затем прямо полем, как вороны летают, направился туда, где из-за сада выступал одним углом такой же, как Ильяшевский, только немного поболее, старый помещичий дом.

      Для Бори дорога была недальняя: Ильяшево находилось от Вихоревки не более, как в полуверсте. В этом поле каждая тропинка, каждый кустик, каждый камень были знакомы Боре, и в глухую осень, бывало поздно вечером, почти впотьмах, он легко находил дорогу.

      II

      Карганов и Вихорев были старыми закадычными друзьями.

      Вихорев немного ранее поселился в деревне, но по приезде Карганова, они – как ближайшие соседи – скоро познакомились и стали неразлучны. Редкий день – особенно летом – проходил без того, чтобы тот или другой не навестил своего приятеля. Зимою, в непогодь или в сильный мороз, они переезжали друг к другу в саночках. Жены их также подружились.

      Соседи, бывало, мирно беседовали о разных хозяйственных делах, о сельских работах, о городских новостях, изредка доносившихся до них, по целым часам сидели за самоваром, выкуривали несчетное число трубок, а иногда играли в шашки или в шахматы. А дети их той порой играли, рассматривали картинки или читали какую-нибудь книжку. Время незаметно проходило, вечер кончался, и друзьям приходилось расставаться…