Мой любимый герцог. Амелия Грей

и выпалила:

      – Это не может быть правдой.

      – И тем не менее это так, – уверенно заявил герцог. – Олингуорт обратился ко мне с просьбой, и я, после долгих раздумий, основательно приправленных бренди, согласился.

      Сердце Марлены забилось чаще. Ей казалось, что, если она будет ему противоречить, все окажется неправдой.

      – Он не мог так поступить со мной – отдать под опеку…

      – Повесы? – любезно подсказал герцог и усмехнулся. – Мисс Фаст, я отлично знаю, что собой представляю, и тоже не сразу поверил, что Олингуорт хочет поручить опеку над вами именно мне. Еще хуже мне было на следующий день, когда я осознал, что согласился, письмо уже отправлено и у меня нет ни одного шанса его вернуть.

      – Вы согласились стать моим опекуном, когда были… в нетрезвом состоянии? – не поверила своим ушам Марлена.

      Его черные глаза насмешливо блеснули.

      – Боюсь, это единственная причина, которая объясняет столь необычное для меня отсутствие здравого смысла.

      Марлена не думала, что ее можно оскорбить еще больше, и ошиблась. Где же его честь? Ах да, совсем забыла: у него ее нет. Герцог – живое воплощение всех грехов, о которых она слышала и читала (ну и писала, конечно).

      Теперь, когда можно было больше не бояться, что ее вот-вот увезут в тюрьму, а потом отправят на виселицу, Марлена почувствовала себя значительно лучше.

      – Не могу поверить, что вы признаетесь в таких возмутительных поступках.

      – Это правда, и я не чувствую ни удовольствия, говоря об этом с вами, ни вины. – Он сделал паузу. – Знаю, вы уверены, что таким, как я, нельзя поручать опеку над невинной юной леди.

      – Да, и не только, – прошипела мисс Фаст сквозь стиснутые зубы. – Это вообще сущее безумие.

      – Согласен.

      В голове Марлены металось слишком много мыслей, чтобы она могла в них сразу разобраться. Она вспомнила, с каким интересом герцог смотрел на нее на улице, хотя едва ли его можно за это винить. Хороша же она была – в испачканном переднике, садовых перчатках, чумазая.

      – Но почему вы взяли на себя такую ответственность, осознавая, что вас, повесу, даже в обществе принимать не должны? Ведь, насколько я понимаю, никто не приставлял к вашей голове пистолет независимо от количества пойла, которое вы предварительно употребили.

      Рат поморщился, и Марлена даже решила, что зашла слишком далеко, но лицо герцога тут же расслабилось и он усмехнулся – правда, невесело, – а еще хмыкнул – хрипловато, маняще и настолько интригующе, что Марлена по непонятной причине разволновалась сверх всякой меры. Этот мужчина выглядел таким естественным и привлекательным, так откровенно наслаждался ее возмущением, что ей захотелось топнуть ногой. Несправедливо это!

      – Поставщик моего превосходного бренди, мисс Фаст, был бы обижен, услышав, что вы назвали его продукцию пойлом. Ну а если без шуток, Олингуорт хотел, чтобы я взял ответственность за вашу судьбу, потому что считал такой исход наилучшим для вас.

      – Вы