ЛонДон. Андрей Халов

и родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав (говоря: он от отца моего). Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми (говоря: он сын рода моего). Он отец Аммонитян доныне» … Ну, что скажешь?!

      – Да, никогда и не думал, что в Библии может быть такое написано! – Битлер присел на край широкой кровати.

      – У тебя же дочь? – как бы поинтересовалась Вероника, хотя знала, что у него дочь: он как-то рассказывал ей об этом.

      – Ну, и что? – удивился Битлер, присаживаясь рядом с ней.

      – Ну, ты бы стал спать с дочерью, чтобы она от тебя забеременела? – в глазах Вероники блеснули озорные искорки предвкушения порока.

      – Ну, – Битлер нырнул рукой под одеяло, опустив свою прохладную ладонь на её тёплый животик, нащупал аккуратно постриженную щетинку волоса на лоне, проскользнул ниже и пальцами нырнул в обжигающе горячую вульву, где уже бился в истерике, словно сумасшедшая птичка, пытающаяся вырваться из тисков клетки на свободу, возбуждённый от страсти и вожделения влажный клитор, – …не знаю.

      Вопрос был бесстыдный, и хотя его дочь была уже в том возрасте, когда на неё засматривались мужчины, он как-то ни разу не задумывался об этом: она была для него его ребёнком!..

      Вдруг к удивлению своему он чрезвычайно возбудился.

      Как остервенелый лев, рывком сорвал он с себя одежду и нырнул к Веронике под одеяло, ощущая жар её обнажённого тела. Она слегка, игриво отстранила его, не подпуская к себе близко:

      – Нет, ты отвечай на вопрос, сэр Битлер! – настаивала нагло девчонка.

      – На какой?! – он не мог понять, чего она хочет, и мягко старался преодолеть её сопротивление.

      – Ты бы хотел трахнуть свою дочь?!

      Только теперь вопрос дошёл до него своим смыслом, и сердце Битлера бешено заколотилось.

      Он никогда не думал об этом! Он никогда не смотрел на свою дочь, как на предмет вожделения. И теперь вдруг порочный дух проник в него и завладел им!

      Битлер замер и испугался!.. Ответ, который прозвучал в нём, испугал его до самого мозга костей!..

      – Вероника! – даже страсть его поугасла вдруг. – Ты чрезвычайно порочна!

      – Я порочна?! – засмеялась Вероника с удивлением. – Я женщина!..

      В мозгу Битлера вдруг на секунду блеснуло какое-то откровение, что женщина, в самом деле, наверное, не может быть порочна. Это всё равно, что предъявлять моральные претензии к куску мыла!

      – Нет!.. Ты порочна! – повторил он, пытаясь утверждением прогнать прочь нечаянную и не устраивающую его догадку.

      – Саша! – Вероника вдруг пристально посмотрела ему в глаза, заглянув в них так глубоко, что Битлер испугался. – Знаешь, почему ты так сказал?!

      Битлер молчал, он чувствовал страх и перед собой, и перед Вероникой, которая, казалось ему, видит его нутро насквозь.

      – Ты просто испугался! – продолжила она, скривив скептически прелестные губки. – А знаешь, почему ты испугался?!..

      Битлер затаился в себе, как мышонок, боясь, что Вероника