Манюня. Наринэ Абгарян

сейчас выглядим как два пугала.

      Манька пребольно пихнула меня локтем в бок.

      – Дура! – прошипела она.

      – Сама такая! – пихнула я ее в ответ.

      Олег зашелся в хохоте. Мы с каменными лицами переждали беспардонное зубоскальство московского гостя. Он отдышался, протер ладонями брызнувшие из глаз слезы – на безымянном пальце его правой руки блеснуло желтой полоской обручальное кольцо.

      – Девочки, а вы мне определенно нравитесь, – выговорил он наконец, – и акцент у вас такой забавный!

      – А у вас акцент препротивный, – пошла в наступление Маня. – И кольцо вы носите не на той руке!

      – Как это не на той? – Олег растопырил пальцы, а потом помахал ими у нас перед носом. – Наоборот, на той, православные носят обручальные кольца на правой руке.

      – А мы, получается, левославные, – решила блеснуть эрудицией я.

      – В смысле – левославные? – удивился Олег.

      – Ну, в смысле, что носим обручальные кольца на левой руке, – отрапортовала я.

      Мне этот Олег сразу понравился, и я, что греха таить, старалась тоже ему понравиться. В моей душе зашевелился укол ненависти к этой противной Асе, которой достался такой замечательный молодой человек.

      – А это правда, что вы из Москвы? – поинтересовалась я.

      – Правда, я родился и вырос в Москве. Потом женился на тете Асе. А потом у нас родился сын Артем. Ему пять, и он очень хороший мальчик, я надеюсь, что вы с ним подружитесь.

      – Очень надо, – огрызнулась Маня.

      Я помертвела. Мне было очень стыдно за свою подругу. Манька из улыбчивой и вежливой девочки превратилась в маленького злого бесенка, смотрела исподлобья, стояла руки в боки и воинственно топорщилась круглым пузом.

      Но отчитывать подругу при чужом человеке было бы последним делом, поэтому я, как ни в чем не бывало, продолжила светский разговор:

      – А где ваша жена?

      – Они со Светой и детьми пошли прогуляться по поселку, а я решил пока заняться йогой, – пояснил Олег. – Скоро вернутся, вы сможете познакомиться с нею.

      – Ладно, я пошла, некогда мне тут с вами разговаривать, – процедила сквозь зубы Манька.

      Она сделала лицо кирпичом, спустилась по ступенькам во двор, вырвала голыми руками торчащий из-под лестницы стебель матерой крапивы и, размахивая им по сторонам, пошла к калитке. Я покорно поплелась за ней, предварительно сдернув со своей головы панаму, – позориться, так вместе. Вырвать стебель крапивы смалодушничала.

      – Девочки, вы так и не сказали, как вас зовут! – крикнул нам вдогонку Олег. – И скажите на милость, зачем вам крапива?

      – Зита и Гита, – не оборачиваясь, зло ответила Маня, – нас зовут Зита и Гита, а крапива нам нужна для занятий йогой. – Она пропустила меня вперед и демонстративно громко стукнула калиткой.

      Мы прошли вдоль забора Тетисветыного дома и свернули за угол. И только здесь Маня выкинула крапиву в кусты.

      – Кусачая, зараза, – процедила она сквозь зубы.

      – Чешется? Может, смочить ладонь водой? – спросила я.

      – До