Спецназ времени. Олег Таругин

издав душераздирающий металлический стон, приоткрылась, отойдя от мощного, вделанного в бетонную стену косяка сантиметров на пять. Майор с видом победителя обернулся к товарищу:

      – Видал? Как глаголет народная мудрость, нет той крепости, которую большевики не превратят в краеведческий музей. А ты говорил, не откроем…

      Никонов послушно улыбнулся. Ничего подобного он, ясное дело, не говорил, однако спорить со старшим, с которым он, к слову, познакомился всего за два дня до «командировки», не собирался. Тем более, циничный Кольцов, о котором в родной «конторе» ходили чуть ли не легенды, ему определенно нравился. Было в этом тридцатипятилетнем майоре нечто такое, чем не мог похвастаться сам Вадим. Какая-то спокойная уверенность в собственных силах, непостижимым образом уживающаяся с внешней бесшабашностью, что ли? Или поразительное равнодушие к поступающим сверху приказам (об этом тоже говорили), которые он тем не менее всегда ухитрялся в точности исполнять? Трудно сказать.

      Но одно Никонов знал совершенно точно: несмотря на совсем невысокое для его возраста и выслуги лет звание, майор Кольцов имеет пять боевых наград, несколько ранений и примерно равное количество благодарностей и взысканий от командования.

      Вдвоем взявшись за край двери, товарищи с трудом отвалили ее ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь. Из помещения пахнуло сыростью и холодом, будто аккумулировавшимся здесь все эти годы. Вадим замешкался было на пороге, но майор уже решительно пролез внутрь, и ему ничего не оставалось, как последовать за ним.

      Школьное бомбоубежище оказалось довольно просторным, состоящим их нескольких расположенных одна за другой комнат с низкими потолками, некогда побеленными известкой, а сейчас покрытыми неопрятными грязно-желтыми пятнами сырости. Вдоль стен стояли грубые деревянные скамьи, списанные поломанные парты и какие-то ящики, вероятно, все с теми же противогазами, которыми все равно никто не воспользовался. На отсыревших, облупившихся стенах сохранилась поблекшая наглядная агитация, рассказывающая, как разбирать-собирать автомат Калашникова или вести себя в той или иной чрезвычайной ситуации.

      Подсвечивая себе фонарем, Никонов подошел к одному из ящиков и носком ботинка приподнял крышку. На удивление, внутри оказались вовсе не противогазы, а набросанные как попало деревянные макеты АК-47: двадцать лет назад это было имуществом кабинета начальной военной подготовки. Увиденное Вадима не удивило. В отличие от своих более молодых сослуживцев, он еще успел помаршировать по школьному двору с подобным артефактом в руках, застав в десятом классе самый краешек советских времен. Из других воспоминаний о курсе НВП остались лишь списанные автоматы с просверленными стволами и сточенными бойками, которые они учились разбирать и собирать на время.

      Выяснить, что еще хранил в бомбоубежище школьный военрук, в ведении которого обычно и находились подобные помещения, он не успел.

      – Капитан,