Педагогическая поэма. Антон Макаренко

у своих кроватей, Бурун что-то спешил поправить в костюме.

      Я обернулся к ним и постучал кочергой по спинке кровати:

      – Или всем немедленно отправляться в лес, на работу, или убираться из колонии к чертовой матери!

      И вышел из спальни.

      Пройдя к сараю, в котором находились наши инструменты, я взял топор и хмуро посматривал, как воспитанники разбирали топоры и пилы. У меня мелькнула мысль, что лучше в этот день не рубить лес – не давать воспитанникам топоров в руки, но было уже поздно: они получили все, что им полагалось, все равно. Я был готов на все, я решил, что даром свою жизнь не отдам. У меня в кармане был еще и револьвер.

      Мы пошли в лес. Калина Иванович догнал меня и в страшном волнении зашептал:

      – Что такое? Скажите на милость, чего это они такие добрые?

      Я рассеяно глянул в голубые очи Пана и сказал:

      – Скверно, брат, дело… Первый раз в жизни ударил человека.

      – Ох ты, лышенько! – ахнул Калина Иванович. – А если они жаловаться будут?

      – Ну, это еще не беда…

      К моему удивлению, все прошло прекрасно. Я поработал с ребятами до обеда. Мы рубили в лесу кривые сосенки. Ребята в общем хмурились, но свежий морозный воздух, красивый лес, убранный огромными шапками снега, дружное участие пилы и топора сделали свое дело.

      В перерыве мы смущенно закурили из моего запаса махорки, и, пуская дым к верхушке сосен, Задоров вдруг разразился смехом:

      – А здорово! Ха-ха-ха-ха!..

      Приятно было видеть его смеющуюся румяную рожу, и я не мог не ответить ему улыбкой:

      – Что – здорово? Работа?

      – Работа само собой. Нет, а вот как вы меня съездили!

      Задоров был большой и сильный юноша, и смеяться ему, конечно, было уместно. Я и то удивлялся, как я решился тронуть такого богатыря.

      Он залился смехом и, продолжая хохотать, взял топор и направился к дереву:

      – История, ха-ха-ха!..

      Обедали мы вместе, с аппетитом и шутками, но утренние события не вспоминали. Я себя чувствовал все же неловко, но уже решил не сдавать тона и уверенно распорядился после обеда. Волохов ухмыльнулся, но Задоров подошел ко мне с самой серьезной рожей:

      – Мы не такие плохие, Антон Семенович! Будет все хорошо. Мы понимаем…

      Характеристика первичных потребностей

      На другой день я сказал воспитанникам:

      – В спальне должно быть чисто! У вас должны быть дежурные по спальне. В город можно уходить только с моего разрешения. Кто уйдет без отпуска, пусть не возвращается – не приму.

      – Ого! – сказал Волохов. – А может быть, можно полегче?

      – Выбирайте, ребята, что вам нужнее. Я иначе не могу. В колонии должна быть дисциплина. Если вам не нравится, расходитесь, кто куда хочет. А кто останется жить в колонии, тот будет соблюдать дисциплину. Как хотите. «Малины» не будет.

      Задоров протянул мне руку.

      – По рукам – правильно! Ты, Волохов, молчи. Ты еще глупый в этих делах. Нам все равно здесь пересидеть нужно, не в допр же идти.

      – А