На два голоса. Марина Дробкова

это не страшно, – тут же продолжил он. – Так что тебе нравится? Кроме «Мельницы».

      Было такое чувство, как будто мне подставили подножку.

      – А что, «Мельницу» нельзя? – стараясь казаться спокойной, спросила я.

      Тимур неопределенно пожал плечом:

      – Нежелательно. Она слишком женская. Девочковая.

      – Почему?! А «Дракон»?!

      – А «Дракона» я не умею. Я не то чтобы сильно против «Мельницы». Думаю, смогу подстроиться. Но надо что-то, чтоб не разучивать и что бы мы оба знали – и могли сразу спеться. «Ночную кобылу», может, тогда уж?

      Я замотала головой:

      – Она слишком быстрая.

      Перебрав еще с десяток песен, мы сошлись на «Дорогах».

      Тимур с ходу запилил «Там, за третьим перекрестком…», а я подхватила. Конечно же, никакие это были не три аккорда, играл он прилично. А пел… Честно говоря – бесподобно, Ксюн нисколько не преувеличила. В то, что он и на гитаре может не хуже, я тоже сразу поверила. И правда, что ли, этот Тимур такой замечательный, как сам о себе говорит? Да и другие о нем говорят. Если еще окажется, что он и рисует хорошо… Совершенство прям! Ну так же не бывает!

      Но я быстро перестала об этом думать и сосредоточилась на песне. В припеве особенно старалась. Там идет очень быстро: «Дороги-сплелись-в-тугой-клубок-влюбленных-змей-и-от-дыхания-вулканов-туманов-немеет-крыло», почти скороговоркой. А мелодия ломаная. И надо не только попадать в ноты, не только правильно дышать, диафрагмой, но и четко проговаривать слова, чтобы не получилась каша. Точнее, нет, не проговаривать, а пропевать. У Тимура получалось легко. У меня – совсем не легко, но тоже получалось! Я была довольна результатом. А ведь мы даже не распелись. Видимо, сказалось воодушевление.

      – Ну, мне нравится, – заявил Тимур, когда песня закончилась. – Для первого раза просто отлично. Так ведь?

      Мне тоже нравилось, даже очень, и я кивнула:

      – Слова только подучить, чтоб не путать: где причал, а где порог.

      – Согласен. Потренируешься сама? А завтра после эскиза-за-час повторим.

      – То есть как – это все, что ли? Вся репетиция?

      – Ну давай еще раз.

      Мы спели еще раз. Я уже немного подстроилась под его голос. Слышать не только себя было непривычно. Но ведь, в конце концов, когда-то и я ходила в музыкальную школу и даже в хоре пела. Лет шесть назад.

      Мы закончили.

      – Даже не верится, что первый день поем. Как будто давно репетируем, – сказал Тимур.

      И у меня от радости внутри все тоже запело.

      – Ты, кстати, жребий тянула? Во сколько рисуешь?

      – Н-нет.

      Кажется, со сцены говорили про какой-то жребий, но где его надо тянуть, я не поняла, понадеялась на Ксюн.

      – Тогда пойдем!

      Он встал, закрывая крышку рояля. С сожалением я направилась за ним к выходу. Я бы еще попела.

      Возле кинозала стоял стол, а на нем – коробка, внутри которой лежали скрученные в трубочку бумажки. Рядом маячил парень со списком в руках – явно не школьник, постарше, и записывал всех участников.

      – Тяни! –