Блокада. Сергей Малицкий

но кто б тогда от прочих вопросов его оградил? Куда девается топливо, Филипп? Что это постоянно шумит над головой, Филипп? Почему не хватает мощности, Филипп? Разумеется, со стабилизатором он тоже немного затянул, но разве не тот же Пустой то и дело звал его на помощь? Как же это можно – и свои дела все переделывать, и механику успеть помочь? Он же как за работу возьмется – головы не поднимет, пока не справится, и ты рядом с ним будешь носом в железки тыкаться да бегать то туда, то сюда. То это ему подержи, то это ему подай!

      Опять же пришлось разбираться с Сишеком. Старик, как всегда, нажрался какой-то дряни. Хоть привязывай его к кровати. А привязывать себе дороже: будет орать какую-нибудь пакость, такое припомнит, о чем Филя и забыл давно, а уж вплетать в правду небылицы – этому Сишека учить не приходилось, это у него выходило лучше всего. Чего только стоила история, как он нашел четыре года с лишком назад Пустого. Будто бы тот валялся в пыли у Гари, в спине у него было пять пуль, да еще одна в животе, а поверх того еще и рана посередь груди, словно кто-то трубу загонял да слизь какую откачивал или, наоборот, внутрь вдувал. Нет, насчет мешка с разными странностями Сишек не соврал, тот мешок Филя сам видел – он в комнате у Пустого теперь лежал, а вот насчет всего основного нес сущую ерунду. Это где же такое было видано, чтобы на пустыре валялся самый настоящий механик, один на полгода пути в любую сторону, если не до края всего Разгона, да еще пулями посеченный, когда во всей округе ружья наперечет, а пули и того дороже? Или купцы, которые ежедневно тянули караваны к Поселку, врали, что нет больше таких умельцев в округе? Что же тогда выходит? Чтобы стать хорошим механиком, надо идти на окраину Гари, принимать пяток пуль в спину, одну в живот, да дыру в груди еще расковыривать? Нет, подозревал Филя, не получится таким способом из него механика.

      Хотя стоило бы однажды набраться духу да обсудить все с Пустым. Правда ли, что он валялся у начала Гари в горелых развалинах? Не вранье ли, что пришел он в себя только через неделю? Точно ли, что пули сами из него вышли? (Из живота тоже? Совсем Сишек совесть потерял, хотя бы в мелочах не завирался!) Правда ли, что Пустой ничего не помнит, – кто он, откуда, как звать? Или все-таки что-то хоть помнит, иначе откуда взялась эта мастерская и вообще весь поселок? Как же, обсудишь с Пустым хоть что-то. Никакой он не Пустой, это Сишек Пустой, в глазах по трезвости муть, а по пьяни пустота, что пустее не бывает. А Пустой как раз полный, только молчун. И двух слов не свяжет – жестами обходится, а уж если заговорил, значит, весь Разгон вразнос пошел. Нет, никакой он не пустой. Все, что есть у Фили, все, что есть вокруг мастерской, – все от Пустого. Четыре года назад ведь не было ничего – так, четыре дома да черный остов от какой-то разрушенной в давнюю войну громадины, деревня Гнилушкой прозывалась, за счет зевак жила, что приходили на базу светлых поглазеть, и была еще меньше и поганее, чем Квашенка, из которой Коркин приперся.

      Опять чего-то хочет длинный, притащил с собой какого-то старика, да и зверь его поганый – не поймешь, то ли птица ощипанная, то ли