Возвращение капитана мародеров. Ольга Крючкова

очень хотелось побыть одной, чтобы никто не мешал ей предаваться воспоминаниям. «Мамочка, но ведь еще совсем недавно мы гуляли по этому лесу вместе с тобой!» – беззвучно плакала девочка.

      …После похорон состоялась поминальная трапеза. Вернувшаяся из леса Констанция к еде почти не притронулась. Франсуа заметил, что отца она по-прежнему старательно избегает. Из-за стола Констанция поднялась первой:

      – Прошу простить меня. Я хочу удалиться в свою комнату.

      Священник понимающе кивнул: девочка стремится к уединению, чтобы найти утешение в молитвах.

      – Молитва, дитя мое, – самый верный помощник! – не удержался он от напутствия. – Она всегда поддержит в трудную минуту. Все мы через нее общаемся с Господом…

      Констанция замерла на пороге. Затем, медленно обернувшись, срывающимся от волнения голосом произнесла:

      – Я не желаю общаться с Господом! Он отнял у меня самого близкого человека!

      Священник побледнел.

      – Сударыня, вы, конечно, пережили очень тяжелую утрату, но это не дозволяет вам произносить богохульные речи!

      Шарль молчал. В душе он отчасти был согласен с дочерью. Действительно: почему и у него Господь отнял ту, которую он любил больше всего на свете? Неужели уготовил столь жестокую расплату лишь за то, что когда-то Жанна, облачившись в мужское платье, встала во главе французского войска? Но, если бы не она, что было бы теперь с Францией?..

      Шарль с мольбой посмотрел на сына, и тот не замедлил прийти на помощь.

      – Простите мою юную сестру, святой отец. Думаю, завтра она непременно раскается в своих словах, – обратился Франсуа к священнику.

      – Дай Бог, чтобы случилось именно так, – примирительно и с искренней надеждой ответил тот.

      Следуя примеру Констанции, Франсуа поднялся из-за стола.

      – Я провожу тебя, – сказал он, подойдя к сестре и беря ее за руку.

      Девочка прильнула к брату. Почувствовав, что она слабеет и вот-вот упадет, Франсуа подхватил сестру на руки:

      – Не беспокойтесь, отец, я позабочусь о Констанции!

      Священник тоже вскоре откланялся, получив от графа щедрое вознаграждение, и Шарль остался в одиночестве. Рука невольно потянулась к вину. Одного бокала оказалось мало – забыться не удалось…

      После трех бокалов крепкого вина Шарль почувствовал буквально волной накатившую тоску. От выпитого стало только хуже. Граф резко отбросил сосуд цветного итальянского стекла в сторону, и тот с печальным звоном разбился…

      Всю ночь Шарль не спал. Словно привидение, он бродил по замку, где всё, даже незначительные на первый взгляд мелочи, напоминало о Жанне.

      Проходя мимо комнаты дочери, он услышал безутешный плач. Шарль толкнул дверь. Та оказалась незапертой и легко подалась.

      – Констанция! – позвал он. – Дочь моя!

      Девочка сидела на кровати в поникшей позе, распущенные волосы струились по плечам, отражая отблески свечей.

      – Почему