Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище. Карен Ли Стрит

в компании моего доброго друга, шевалье Огюста Дюпена, тем ужасным летом тысяча восемьсот сорокового. Во время прогулки в зоологических садах Дюпен, заметив нескольких лам, обмолвился, что некогда побывал в Перу. Вообразить себе утонченного, светского Дюпена в этакой глуши я не мог до сих пор, но если его слова были правдивы… не означает ли диорама угрозы в его адрес?

      – Вам что-то вспомнилось, мистер По?

      – Да, в самом деле. Мой друг, шевалье Огюст Дюпен, путешествовал в Перу в юности. И не однажды спасал меня от заклятого врага. Быть может, эта диорама означает, что опасность угрожает ему?

      – Разумеется, вам следует его предупредить, – согласился отец Кин. – Возможно, его связь с Перу – лишь совпадение, но лишняя предосторожность не помешает.

      – К несчастью, он проживает в Париже. Почтовый пароход доставит туда письмо только через две недели, а парусный пакетбот будет идти и того дольше.

      – Тогда остается молиться о том, чтоб всякий, кто мог бы желать ему зла, находился здесь, по эту сторону Атлантики.

      Его слова привели меня в ужас. Ведь отправитель посылок нам неизвестен – возможно, они присланы из Филадельфии, но ведь может оказаться, что из Парижа!

      Тем временем мой друг снял с полки жестяную шляпную коробку, подошел с нею к столу, где аккуратным рядком лежали три миниатюрных ворона, и разложил рядом с ними части тел расчлененных птиц.

      – Что бы сия шарада могла означать? – негромко проговорил он. – Три рукотворных ворона в миниатюре плюс три настоящих птицы, убитые и расчлененные, однако предохраненные от разложения искусством таксидермии. Плюс сцена смерти… Шесть воронов… Целая стая… Как говорят в простонародье, «целая гибель». Ну, разумеется! Мы с вами должны каким-то образом сложить кусочки мозаики воедино… – Он бросил взгляд на расчлененных птиц. – И предотвратить чью-то гибель.

      – А если убийство уже свершилось? – мрачно возразил я.

      – Нет, я так не думаю. Ваш враг приложил столько сил, дабы прислать вам все это. Скорее, тут стоит подумать о требовании выкупа, облеченном в форму загадки, – предположил отец Кин.

      – Надеюсь, вы правы. И даже молюсь об этом.

      Однако из головы никак не шел нередко повторяемый Дюпеном обет: «Amicis semper fidelis»[7]. Конечно, обет сей был взаимен, но как встать плечом к плечу с другом перед лицом опасности, если нас разделяют воды Атлантического океана? И как я сумею простить самого себя, если Дюпен падет от рук человека, желающего моей смерти?

      Глава шестая

      Дурные предчувствия никак не давали заснуть, и посему я тихонько, как вор, прокрался к письменному столу. Катарина теплым пушистым воротником улеглась мне на плечи и довольно заурчала, а я написал Дюпену предостерегающее письмо, но тут же принялся его переписывать, стараясь держаться более спокойного тона. Я знал: сочтя мое предостережение плодом разыгравшейся фантазии, друг вряд ли воспримет его всерьез, а посему подробно описал и все присланные мне странные предметы, и чертеж, указывавший, как собрать из них макабрическую диораму,

7

Друг верен всегда (лат.).