Рулетка судьбы. Антон Чиж

что вынуждена возвращаться домой, чего ей совсем не хочется. А в Москве они проездом с разрешения папеньки. Чтобы отпраздновать Святки в столице, а потом уж окунуться в грусть и скуку провинции. Бланш подумала, что для Настасьи это, быть может, последний глоток свободы: папенька наверняка уже заготовил женишка, сынка соседнего помещика.

      – А что вы делали на рулетке? – спросила она, подмигнув.

      Настасья взглянула на Прасковью, будто давая ей слово.

      – Будучи в Висбадене, заходили иногда в казино, – начала она не совсем уверенно. – Конечно, вместе с дядюшкой, пока он был жив…

      – Да, мы путешествовали с моим дядей, – поправила Настасья.

      – Наблюдали за игрой… Нам стало любопытно, как устроена рулетка в Москве…

      – Кажется, вы делали ставки? – обратилась Бланш к ней.

      Прасковья совсем потупилась.

      – Да… Совсем немного… Я проиграла…

      Бланш погладила ее по руке.

      – В этом нет ничего страшного. Если чуть-чуть. А вы, Настасья, отчего не ставили?

      Барышня улыбнулась.

      – Мне нельзя.

      – Нельзя играть на рулетке? – удивилась Бланш. – Разве какая болезнь запрещает?

      – Дала слово папеньке никогда не играть…

      Бланш изобразила удивление.

      – О, как это прекрасно, Настасья! Барышня в таком юном возрасте – и умеет справляться с эмоциями. Завидую вам, моя дорогая…

      Настасья была так довольна комплиментом, что покраснела.

      – Но ведь желание сильно?

      – Слово Тимашевой сильнее, – гордо ответила Настасья, чем окончательно сразила Бланш. – Довольствуюсь тем, что смотрю за игрой Прасковьи. Мне достаточно такого волнения игры.

      – Вы редкая, изумительная девушка! – только и могла сказать Бланш. – Примите мои поздравления… Знаете что? Предлагаю мою компанию сегодня вечером. Позволим себе маленькую шалость на рулетке. Вы не против?

      Настасья с восторгом приняла предложение. Договорились, что Бланш зайдет за ними в номер, чтобы поехать вместе. Ближе к девяти вечера. Прасковья покорно молчала.

9

      Городовой проводил до одноэтажного дома в шесть окон с мезонином и остался у ворот в компании товарища из участка. Пушкин поднялся на невысокое крыльцо и зашел в прихожую. Там ощущался запах, который невозможно ни с чем спутать. Морозный воздух, что напустила полиция, не смог его выстудить.

      – Пушкин? А вы что здесь делаете? – раздался не слишком приветливый голос.

      Перегораживая проход в большую гостиную, пристав Нефедьев не считал нужным скрывать, что гостю вовсе не рад. Откуда высунулся его помощник Трашантый.

      – Простите, Игорь Львович, я сыск вызвал… Без вас немного растерялся.

      Нефедьев поморщился: не успел еще совещание у обер-полицмейстера переварить, а тут новая закавыка.

      – Тогда сам перед господином Пушкиным оправдывайся, – заявил он.

      Подпоручик начал лепетать извинения