Флаг, барабан и паровоз. Оксана Обухова

торпеду таможенной жены, Нифася сразу как-то заскучал и завздыхал.

      – Нифась, а как у бати дела? Здоров?

      Осторожно построенный вопрос сыщицы отчего-то вызвал подозрение.

      – А ты чё спрашиваешь? – напрягся воропаевец. – Знаешь что-то или…

      – Да откуда же мне знать? – правдиво удивилась Землероева. – Спросила просто. Я ж с Иван Иванычем знакома… О ком еще мне тебя спрашивать?

      – Ну да, ну да, – заерзал на сиденье парень, едва бутыль не уронил. – Болеет батя. Вроде. – Посмотрел на сыщицу, не отвлекавшуюся от дороги. – Но как-то странно… Вроде как…

      – Что – вроде?

      – Да непонятно! – Нифася сел прямо, уставился вперед. Подумал. – А, – махнул рукой, – все равно узнаешь. Говорят, батя на покой решил уйти, смотрящим Конника поставить.

      – Да ладно! – Неожиданное известие в самом деле поразило Дусю. – Конника? Портовика?

      – Дак он один у нас в законе кроме бати, – уныло напомнил уркаган. – Кроме Василия Никитича, город брать некому… Он у нас один в авторитете, сходка только его по всем раскладам ставить должна…

      Вот это номер. Пролетарские имеют относительно чистый промысел в порту, воры за этот жирный кусок с ними издавна сражаются! И вдруг… Воропаев добровольно отдает свой пост одному из пролетарских?..

      Что в мире делается! Вот думаешь, все знаешь – что может быть, что невозможно в принципе, – и вдруг Монтекки и Капулетти зарывают топор войны, курят трубку мира и меняются домами. Нет повести загадочней на свете.

      Хотя… Топор пока не зарыт. Топор как раз висит над Воропаем, пока модестовский компромат не найден.

      А это значит… сдают у Иваныча нервы. Смотрящий на пределе и на взводе, раз чудить начал. Устал ждать: всплывет секрет или не всплывет? Решил пост сдать, отчалить от греха куда подальше. А напоследок кинуть кость врагам и рты заткнуть.

      Ну не совесть же в самом деле у вора проснулась! Замазанные авторитеты и проворовавшиеся чиновники добровольно в отставку не уходят! Финт под лозунгом «Повинную голову меч не сечет» в среде чинуш и урок понимания не вызывает.

      «Ох, как все страшнее и страшнее-то… Ох, закрутился карамболь… И все на мою голову», – вцепившись в руль, подумала Землероева. Неожиданное известие о предстоящей отставке Воропаева подействовало так, что Евдокия, собиравшаяся исподволь навести разговор на сына смотрящего, позабыла обо всем. Ехала, тиская руль потными ладошками, и прокачивала варианты предстоящего свидания с Синицыной. Линку надо увозить из Н-ска хоть в мешке!

      Самой, вероятно, придется оставаться.

      И тут уже как карта ляжет: может быть, придется просить помощи у Миронова. Решать с ворами «полюбовные» вопросы получается лучше, когда за твоей спиной стоят серьезные люди. Причем желательно не из полиции.

      Погруженная в тяжелые мысли Евдокия не заметила, как быстро на отличной машине проскочила внушительный отрезок до поворота на проселочную дорогу. Под руководством штурмана Нифаси проехала пару деревень и свернула на ухабистую грунтовку, ведущую к