Низший. Дем Михайлов

ожидания девушки не оправдал. Прижавшись плечом к спасительной стене, указал на опрокинутое ведро, широко улыбнулся:

      – Не делай так больше. Советую.

      Прозвучало круто. Вот только я понимал, что совершаю огромную ошибку. Сам ведь отметил – парень очень молод. А еще рядом с ним девушка – и перед ней он никак не может прогнуться, никак не может допустить, чтобы возникло даже малейшее сомнение в его смелости и крутизне.

      Я тупой баклан. И мне придется поплатиться за это.

      Ожидаемый ответ последовал незамедлительно и не отличался новизной:

      – А то чо будет?

      Мысленно застонав, я все же сумел внешне остаться спокойным:

      – Сам увидишь. Слушай, я с тобой враждовать не…

      – Вот и увидим – оборвав меня, коротко пообещал сто седьмой и, повернувшись, зашагал по коридору. Девчонка показала мне сначала выставленный средний палец, затем язык, затем, секунду подумав, еще раз средний палец. И поспешила за бойфрендом, виляя бедрами пуще прежнего. Как она с такой походкой ведра носит? Иль не для того рождена?

      – Вот я лось – медленно произнес я, подбирая ведро – Ну лось же… определенно лось…

      Чудилось мне, что конфликтам я не чуждый. Что конфликтовать приходилось и прежде. Привычное мне дело. С чего я это взял? А с того, что я не запаниковал при столкновении с явно более сильным противником, не подался инстинктивно назад, сердце если и заколотилось чуть сильней – то именно «чуть», а не пустилось в судорожный неконтролируемый пляс. Я пожалел о своей несдержанности – но заодно подумал, что раз рефлекторно пошел на конфликт, то, стало быть, делал это и раньше. И скорей всего предыдущие конфликты частенько заканчивались в мою пользу, раз уж так смело окликнул удаляющегося парня.

      Что еще я понял за эти секунды?

      Что в его глазах на долю секунды сверкнул страх, когда он увидел мой торс. Но страх исчез, стоило ему углядеть мои руки и ноги. Колосс на глиняных ногах – вот я кто. И с гнилыми руками. На свое тело я взглянул по иному, оценивающе и после минуты осмотра заключил – это предельно функциональное тело. Поджарое, мускулистое, жесткое. Даже сейчас это тело громко заявляло – не лезь ко мне!

      Что ж… хоть что-то полезное из нежданной стычки удалось извлечь.

      Повторим процесс наполнения!

      Подобрав ведро, добрался до комнаты, подставил ведро под сползающий шмат слизи, помог ему оторваться и шлепнуться. Уцепился за дужку и пошел. Десять шагов. Передышка. Десять шагов. Передышка. Пять шагов. Передышка. Пять шагов. Передышка. Три шага. Передышка. Еще три шага. И ведро на ленте уезжает прочь. А я, уже привычно привалившись к стене, задумчиво и спокойно дышу, разглядывая трясущиеся ноги. Какая жуть… я почему-то не визжу от ужаса, видя растущие из своего «родного» тела жалкие макаронины в редких пигментных пятнах, с дряблыми остатками мышц, узорами тоненьких хилых вен, с заскорузлыми пятками и почерневшими слоящимися ногтями. А должен бы. Может чего-то вкалывают? Некое успокоительное заставляющее ровно относиться к изуродованному