Парк Горького. Валерия Вербинина

стал переустанавливать фотоаппарат, чтобы – как требовалось тогдашними правилами криминалистики – переснять труп с противоположной точки.

      Глава 4. Рутина

      Государственная кондитерская фабрика «Марат» производит высокого качества драже. Орех, бобы мокко, вишня, миндаль, грильяж в шоколаде. Халва шоколадная, ванильная, ореховая. Пектус прохладительный. Язычки, «октябрята», «морские камни», барбарис желейный.

Рекламное объявление

      – Ах, какая неприятность, товарищи! Какая неприятность!

      Управдом Петр Иванович Минускин не понравился Казачинскому сразу и бесповоротно. Этакий советский буржуа – в костюмчике, который шел ему как корове седло, и ботинках на толстой подошве. Сам весь округлый, плечи покатые, волос на голове три штуки, и из них две протянуты поперек ранней лысины в тщетной надежде хоть как-нибудь ее замаскировать. Физиономия лоснящаяся и хитрая, ни малейшего доверия не внушающая, интонации лизоблюдские, а в глубине глаз – тревога. Как бы чего не вышло – для Минускина, само собой; на остальных ему, разумеется, наплевать.

      – Бедная Зоя… Какая неприятность, однако!

      Черт возьми, с мрачной злостью помыслил Казачинский, неужели нельзя было как-нибудь устроить, чтобы вместо бедной девушки ухлопали вот этого мелкого паразита, который чужую смерть упорно именовал «неприятностью».

      – Вы хорошо знали Зою Ходоровскую? – спросил Опалин у управдома.

      – Ну, не то чтобы хорошо, товарищ, но по долгу службы, так сказать, приходилось сталкиваться… Дом у нас большой, вы же сами понимаете, сколько хлопот, сколько обязанностей…

      – Где она жила?

      – В коммуналке на третьем этаже.

      – Соседи? – отрывисто бросил Опалин, которому, похоже, Минускин тоже не внушал особой симпатии.

      – Соседи… – Минускин наморщил лоб, – всего в квартире четыре семьи в шести… нет, в пяти комнатах. Лучины, Герчиковы, Карасики и Ходоровские. – Чувствуя, что от него ждут продолжения, управдом прочистил горло и бодро зачастил: – Герчиковы занимают две комнаты, отец служит в «Экспортльне» на ответственной должности, супруга – там же, секретаршей числится. Сын и дочь учатся в университете… Лучины – муж работает на фабрике звукозаписи, жена – учительница, дети – школьники. Карасик – сторож на фабрике Марата. Ну, той, которая сладости выпускает…

      – Зоя дружила с кем-нибудь из соседей?

      – Мгм… Ну, может быть, с женой Лучина. Или с сестрой Карасика…

      – Что за сестра?

      – Обыкновенная, родная, – ответил Минускин с готовностью. – После пожара с детьми к брату переехала. Пожар – в смысле, сгорело их жилье, вчистую. Неприятно, конечно…

      И опять это кошмарное словечко. Неужели он не чувствует, насколько оно неуместно?

      – Скажите, а с кем-нибудь из соседей Зоя ссорилась? – спросил Петрович. – Было такое?

      – Мне ничего об этом не известно, – подумав, ответил управдом. И добавил, судя по всему, вполне искренне: – Вообще она,