Мой ласковый и нежный мент. Ирина Мельникова

золотой медалью.

      – Его и искать не требовалось! Всю жизнь в библиотеке работает! – выкрикнул девичий голосок из толпы школьников.

      – Вы, Полина Романовна, кого угодно готовы взять, даже тех, кто в школе никогда не работал, лишь бы от Людмилы Алексеевне избавиться! – поддержал ее паренек с низким, по-мальчишески срывающимся баском. – Библиотекарша подорожник от крапивы отличить не может, зато будет малышей ботанике учить…

      – Ну, все! – прекратил базар подполковник. – Теперь я вчерне знаком с вашими требованиями. А сейчас прошу остаться тех, кому вы доверите провести переговоры со школьной администрацией в присутствии, допустим, меня и Евгения Александровича.

      Ребята столпились вокруг Светланы, сомкнули головы, зашептались. Барсуков окинул взглядом собравшихся. Долговязого светловолосого парня, брата Ручейниковой, в приемной не наблюдалось.

      Он подошел к дверям, ведущим в кабинет Кубышкина, нажал на ручку. Дверь не поддалась.

      Из-за детских спин вынырнула Верунчик и угрюмо пояснила:

      – Я его заперла, чтобы эта банда туда не ворвалась!

      Барсуков и Дробот переглянулись. Стас молча протянул руку, взял ключи и передал подполковнику.

      Светлана и ее черноглазый одноклассник подошли к Барсукову.

      – Мы идем с вами, Денис Максимович! – Девочка с вызовом посмотрела на него и добавила: – Мы надеемся на вашу порядочность и справедливость, но, если вы не поможете, завтра мы поедем в город, в Министерство образования.

      – Что ж, постараюсь оправдать ваше доверие в меру своих сил и возможностей, – слегка улыбнулся Денис и открыл ключом дверь в кабинет Кубышкина.

      Разъяренный хозяин района вырос на пороге. Барсуков мягко подтолкнул его в глубь кабинета и бросил через плечо:

      – Полина Романовна, поспешите, пожалуйста! Давайте постараемся обсудить сложившееся положение, пока Евгений Александрович не уехал на совещание.

      – Я уже пригласил заведующего отделом образования. – Кубышкин прошел к своему столу и сел в глубокое кожаное кресло. – Надеюсь, Полина Романовна, он даст должную оценку всем этим событиям.

      – Я требую, чтобы данный вопрос обсуждался без детей. – Колыванова нервно тискала в руках платок, лицо ее пошло красными пятнами, и она слегка дрожащими пальцами оттянула от шеи высокий ворот связанного из ангорки свитера.

      – Мы не уйдем из кабинета, пока вы не выслушаете нас, Евгений Александрович! – Света шагнула из-за спины Барсукова. Но он придержал ее за руку.

      – Никто не собирается вас выгонять, – сказал он спокойно и показал на стулья, стоящие у стены. – Присядьте пока. – И опустился на стул рядом с детьми.

      Колыванова смерила его недовольным взглядом, дернула сердито плечом, прошла и демонстративно села напротив.

      Барсуков склонился к Светлане и спросил:

      – А приятель твой где же? Он что, не поддерживает вас?

      – Славка, что ли? – Девочка вздохнула. – Поддерживает, но он брат Людмилы Алексеевны,