Возвращая Белиала. Евгений Прядеев

будет тихо и спокойно, я исчезаю, буду ждать новостей от вас, – и призрак начал мелко кланяться, постепенно задом отодвигаясь от девушек, пока также спиной не растворился в стене дома. Женька даже глазами захлопала от удивления, в какой момент генерал истаял в воздухе, она так и не поняла. Вроде вот только что тут стоял, и вдруг они опять вдвоем остались посреди двора.

      – Наконец-то, – выдохнула Валентина. – Все-таки трудно с пожилыми людьми, как начнет про свои деньги, так и не остановишь. Но смотри ты, не зря прогулялись. Бдит старая гвардия, хотя и не специально ради нас старается.

      – Мы сейчас туда, к вокзалу? Пойдем проверять, что случилось? Кстати, а что это за вокзал такой? – Женька уже меленько перебирала ногами в полной готовности сорваться с места навстречу приключениям.

      – Куда пойдем, ты даже не поняла, о чем речь идет, – тормознула ее Валентина. – Там от вокзала одно название. Сначала надо начальству доложиться о таких новостях, а уж Олег Георгиевич скажет, что нам делать нужно.

      Она достала из кармана мобильник и набрала Ровнину, коротко пересказала ему содержание беседы и, выслушав что-то в ответ, сказала в трубку:

      – Поняла, скоро будем, – и, переведя взгляд на Женьку, добавила, – пойдем, Ровнин уже ждет нас.

      – Ага, пойдем, – Женя запихивала в карман свой смартфон. Пока Валентина звонила, она успела поискать в Интернете неведомый вокзал и поняла с удивлением, что бывала рядом с ним если не тысячу раз, то несколько сотен точно. Но никогда не знала, что это маленькое, пускай довольно симпатичное здание, строилось специально для обслуживания членов императорской фамилии, хотя почти и не использовалось по назначению.

      – Валентина, а расскажите еще, пожалуйста, почему этот Кусовников так Вику испугался? – Женьке было очень любопытно, почему призрак взбалмошного старика стал паинькой при первом же упоминании имени магички.

      – Ой, это давно было, – заулыбалась Валентина. – Виктория к нему ровно два раза ходила – первый и последний. Она что-то узнать должна была, мы тогда упыря на Яузе ловили… Но наша Вика в тот день совсем не в настроении была, а Петр Петрович, наоборот, веселился и чудил безбожно. А в довершение всех своих концертов решил, что над нашей красавицей и поиздеваться можно. Высыпал на нее банку чая черного, который банально спер в магазине. Вика взбесилась страшно и вызвала какого-то духа домашнего, безобидного в целом, но вредного ужасно, а затем наказала ему гонять Кусовникова, как Сидорову козу. И ушла.

      Через два дня вернулась, но уже с Ровниным. Генерал наш к этому времени заикаться начал. Оказывается, это Викино заклятье вызывало какого-то духа-прилипалу. Вот он и летал рядом с Кусовниковым, повторяя ему на ухо: «Денежки, где мои денежки?». Тут и здоровый-то человек с ума сойти может, а представь, что испытал бедный разоренный скряга. Ох, и влетело тогда Виктории за ее художества! Ровнин ее знатно пропесочил и запретил ей с тех пор любыми способностями без приказа пользоваться, даже мелкими.

      – А Вика