В тени сгоревшего кипариса. Николай Инодин

добротное сукно шинелей, серебряные и золотые звезды на погонах. Белая кость, голубая кровь, они даже внешне отличаются от похожих на обугленные головешки солдат подчеркнуто европейской внешностью. Большинство солдатских лиц украшают густые усы, лица офицеров выбриты полностью.

      Старший на ходу бросает адъютанту:

      – Надеюсь, хоть кто-то из них понимает английский или французский, – небрежно подносит руку к околышу фуражки и обращается к советским офицерам:

      – I am Lieutenant Colonel…

      Алексей не дает ему закончить:

      – Простите, полковник, но я не говорю по-английски. Давайте по-гречески? – и, не ожидая, пока подполковник справится с удивлением, представляется: – Старший лейтенант Котовский, командир второй танковой роты.

      Чужие языки Алексей всегда учил легко – талант, наверно, достался от неизвестных родителей, но с английским незнаком. За годы беспризорного детства Лешка без особых усилий выучился болтать с татарами и с молдаванами, не терялся среди кормившихся морем крымских греков. В детдоме был любимым учеником пожилой Ольги Генриховны, с легкостью выдавал зубодробительные фразы на языке Гёте и Шиллера. Когда учительница предложила позаниматься с одаренным мальчиком французским, оказалось, что Леша его не то чтобы учит, а, видимо, вспоминает. Только на всех языках, кроме французского, мальчик говорил с ужасным акцентом. «Абсолютно немузыкальный слух!» – вынужден был признать учитель пения и изгнал из хора оглушительно оравшего Алексея, ничуть не расстроенного этим обстоятельством – Лехин кумир в опере не пел. Спортплощадка манила Котовского сильнее гармонии молодых голосов.

      Вопреки ожиданиям, подполковник Димитриадис оказывается приятным собеседником, выражает танкистам благодарность за хорошую работу, отмечает невысокий уровень потерь в своем полку.

      – Завтра нам придется штурмовать жилые кварталы, и я хотел бы согласовать наши действия.

      Действительно, белая кость. Говорит, как пишет. Согласовать – дело нужное. Грек выслушал предложенную Котовским схему действий, немного подумал и согласился:

      – Понимаете, мы хорошие солдаты, но – солдаты небогатой страны, и опыта применения танков у нас нет. Думаю, знания опытного танкиста стоит использовать, – подполковник улыбнулся. – Был рад познакомиться, надеюсь продолжить беседу завтра, а сейчас извините – дела. Ваш солдат уже минуту машет вам из-за танка. – Грек протягивает Алексею руку.

      – До завтра, полковник. Простите, но еще один вопрос.

      – Да?

      – Почему ваши люди не берут пленных? Если итальянцы поймут, что смерть неизбежна, они будут драться, как загнанные в угол крысы. Может быть, пусть лучше быстро сдаются?

      Димитриадис вздыхает и задумывается, подбирая слова.

      – Видите ли, в моем полку у большинства солдат родственники в Афинах. Как раз в тех районах, которые были разрушены при обстреле с итальянской эскадры. Там погибло очень много людей: женщин, стариков и детей. Люди злы и хотят мстить.