Мастер по нечисти. Алексей Буцайло

спрашиваешь? Знаешь же, что дала.

      – Знаю, – ответил он, отворачиваясь. – Ты мне про бабушку свою потом поподробней расскажи. Да и про себя тоже.

* * *

      Брат Арсентий задумчиво посмотрел на небо, уже полностью очистившееся от туч. Солнце начало спускаться от зенита, и до заката времени оставалось не так много – надо бы поторопиться. Но, услышав чуть в стороне звонкое постукивание молотка о наковальню, уверенно двинулся туда.

      – А мы разве не в лес? – удивился отец Сафроний.

      – И в лес тоже, – согласился Арсентий. – Но сперва к кузнецу заглянем.

      Кузня стояла на самом отшибе, подальше от людей. Их всегда ставят в стороне – и чтобы людям звоном не мешать, и потому, что в народе кузнецов порой считают колдунами. Они с металлом договариваются, слова тайные знают – а значит, лучше к ним не приближаться, если дела нет.

      Местяту они увидели еще на подходе – остужал в чане с водой только что законченную подкову. Выглядел он внушительно – невысокий, зато с широченными плечами, могучими руками и гривой льняных волос, подвязанных на лбу кожаной лентой. Отбросил подкову в кучу таких же, отер пот со лба тыльной стороной ладони.

      – Бог в помощь, мастер! – махнул рукой послушник.

      – И тебе всего хорошего! – Кузнец посмотрел из-под насупленных бровей. – Ищешь чего?

      – Да, дело есть. – Арсентий вынул из сумки порванную вурдалаком цепь, положил на наковальню. – Починить сможешь? Я заплачу.

      Кузнец наклонился, посмотрел и помотал головой.

      – С серебром не работаю.

      – Что же так? – полушутливо уточнил Арсентий.

      – Я по железу мастер, – пожал плечами Местята. – К серебру своя наука нужна, я не обучен.

      – Ну, нет так нет. – Послушник убрал цепь обратно, развернулся, а потом бросил через плечо.: – А что же ты, мастер, креста на шее не носишь?

      – Креста? – не понял вначале кузнец. – Так я же у горна работаю. Металл нагревается, ожоги оставляет.

      – Ага. Ну, Бог в помощь, мастер!

* * *

      Проводником отец Сафроний оказался неплохим – тропу, ведущую в дубраву, нашел сразу и по лесу шел уверенно. Он явно хотел что-то спросить, но духу набрался только уже в тени деревьев.

      – А вот этот волколюд – это вообще что такое?

      – Они разные бывают, – ответил Арсентий после паузы. – Одни в полнолуние обращаются в обычного волка. А если укусят кого, но не до смерти, тот сам оборотнем станет. Этих победить не особо сложно, если знаешь как.

      – А наш не такой?

      – Наш похлеще будет. Из тех, кто по своей воле изменился, обряд прошел у очень сильного колдуна. Если он потом семь человеческих сердец сожрет под полной луной, то сможет оборачиваться, когда захочет. И в человеческом обличии намного сильнее станет, а уж в зверином виде…

      – И что он может натворить?

      – Ты про город Войтынь слышал когда-нибудь?

      – Нет.

      – И не услышишь уже. А там почти четыре тысячи жило. Князь с дружиной, хоть и небольшой. А потом завелось три вот таких волколюда.

      – И что дальше было?

      – Когда