Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570. Виталий Пенской

споров России и Литвы в конце XV – середине XVI в., – писал он, – то мы видим, как они смещаются вдоль русско-литовской границы с юга на север, от Верховских и Северских земель к Смоленску». И далее историк отмечал: «Территория, где русские и литовские дворяне еще не делили земли с помощью оружия, по сути оставалась только одна – Полоцкая земля»⁴⁴. И если в ходе Стародубской войны Москва не сделала попытки взять Полоцк, то она подготовила хороший плацдарм для наступления на него в будущем, закрепив за собой Ивангород-на-Себеже и Заволочье. В Вильно же с окончанием войны успокоились и, по существу, оставили без должного внимания этот шаг Москвы. В том, что в ходе мирных переговоров была допущена ошибка, литовским властям пришлось убедиться спустя четверть столетия.

      2. «Большая игра» в Восточной Европе, «малая» война на русско-литовском порубежье в 40—50-х гг. XVI в. и проблема «ливонского наследства»

      Как развивались события на «литовской украйне» после подписания перемирия в 1537 г.? Посольские книги позволяют представить, что творилось на порубежье в эти, казалось бы, мирные годы. А состояние дел здесь можно без особого преувеличения охарактеризовать как «ни мира, ни войны». Не успели просохнуть чернила на перемирных грамотах, а «малая» война на границе возобновилась⁴⁵.

      Причины подобного рода конфликтов понять несложно. Когда отсутствовала четко очерченная на местности и закрепленная на бумаге линия границы, а границы земельных владений и прочих хозяйственных угодий определялись обычаем, причем границы эти в силу естественных причин были подвижны, избежать столкновений между жителями порубежья было практически невозможно, особенно тогда, когда менялась государственная принадлежность той или иной территории. Если раньше споры по вопросу о принадлежности и праве использовать спорные угодья и земли решались обычно полюбовно, оставаясь проблемой местного уровня, то теперь ситуация менялась. В земельные и иные подобные споры вмешивалась большая политика, границы земельных владений и «ухожий», лесов и вод, закрепленные в договоре, становились неизменными раз и навсегда. Нужно было успеть закрепить за собой спорные участки, даже если ради этого нужно было прибегнуть к силе, или, на худой случай, извлечь максимальную выгоду с угодий, удержать которые представлялось труднодостижимым делом. Рост напряженности и ожесточенности порубежных споров на границе становился неизбежным. И хотя на словах обе стороны изъявляли желание урегулировать все возникающие споры, дать управу обиженным, оскорбленным и ограбленным, возместить ущерб и вообще навести порядок в приграничных землях, дальше слов и деклараций о добрых намерениях дело не шло⁴⁶.

      Впрочем, далеко не всегда проблема упиралась в некую злую волю в столицах или на местах. Ведь процедура демаркации границы, которая могла как минимум снизить накал страстей, по тем временам была весьма трудоемкой и затратной операцией, требовала больших организационных и материальных усилий, вовлечения