Кровавый скипетр. Виктор Иутин

гордо вопрошал Иоанн.

      – Сильно. И тебя должны бояться, сынок! – глядя ему в глаза, твердо отвечала Елена.

      – А чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным. А чтобы быть сильным, нужно кушать! – приговаривала Аграфена, накрывая низкий небольшой столик для любимого воспитанника.

      Когда сын поел и лег спать, Елена оправила вдовий плат, утерла глаза, подошла к образам, нервно и быстро помолилась. Предстояла тайная встреча с опекунами, кою назначил Василий Немой.

      Глава 2

      Сильнейшие бояре Москвы, опекуны государевы, обступили кресло, в котором восседала Елена. И стоят они, разодетые в бархатные и парчовые кафтаны, украшенные золотым и серебряным шитьем, на головах их отороченные соболями шапки. Елена глядит на резные посохи в руках некоторых бояр, на их дорогие перстни и невольно вспоминает слова матушки, сказанные ей давным-давно – на боярах держится вся власть!

      Они ненавидят Елену, иноземку, ненавидят ее сыновей, но без вдовы великого князя и Иоанна не видать им власти, ибо знают, что эту самую власть у них может отобрать младший брат покойного Василия Иоанновича, дмитровский князь Юрий. Этого допустить нельзя, и потому опекуны решили устранить его раньше, чем он опомнится. Более всех на этом настаивал Василий Немой, и никто не догадывался о том, что делал он это, дабы спасти своего родственника – Андрея Шуйского.

      – Ежели хочешь мир сохранить и жизнь сына своего – возьми князя Юрия под стражу! – твердо и холодно наказывали ей бояре. – Опасен он для великого князя…

      – Уже призывает он людей на службу к себе вопреки крестоцелованию в верности великому князю!

      – Просим тебя о том токмо согласно клятве нашей хранить тебя и младенца-князя!

      – Пока не удалился он в свой удел, пока Юрий в Москве и не собрал верное ему войско…Иначе не избежать мятежа…

      Елена держалась твердо, но по необходимости изображала великую скорбь и слабость. Она затеяла свою игру, и в том был у нее верный помощник, тайно посещавший ее покои по ночам. И этот советник говорил Елене, что от Юрия нужно избавиться, а после можно отстранить и остальных опекунов. Он уже понемногу влиял на положение дел в государстве, но имени его пока еще никто не знал.

      – Видите вы мою горесть! Дозволено вам сохранять государство и сына моего, так вершите же дело праведное именем великого князя! – промолвила она, крестясь и смахивая лживые слезы.

      Лазутчики делали свое дело, и Юрий Дмитровский быстро узнал о том, что ему угрожает опасность. В маленькой горнице он сидел со своими ближними боярами, слушал.

      – Обвиняют тебя, княже, мол, ты людей зовешь на службу, отвергнув клятву верности. Клеветою хотят очернить тебя!

      – Уезжай в Дмитров, Юрий Иоаннович, оставь Москву! Там никто не посмеет причинить тебе зла! Здесь же, в Москве, все желают тебе токмо смерти! Уедем же, соберем войско и будем готовы!

      – Ежели прикажешь, головы своей не пожалеем, поможем тебе войну за московский стол начать!

      Князь