На пути к Цусиме. В. И. Семенов

мне, что уже состоявшимся приказом Наместника он назначен командовать «Решительным», а я перевожусь старшим офицером на «Ангару»…

      Миноносец пришел на отдых? – спрашивал «новый командир», не выходя с катера…

      Какой тут отдых! Приказано погрузиться углем, перейти к мастерским, за ночь выполнить необходимые работы (кое-что есть в машине) и к 8 ч. утра быть под парами в готовности идти на рейд!.. Вступайте в командование!..

      «Новый» сразу переменил тон, поспешно выскочил на палубу, начал пожимать мне руки…

      – Как же так! Совсем неожиданно! Я вовсе не готов!.. Уж вы не откажите в дружеской услуге: по окончании погрузки переведите миноносец к мастерским. Войдите в мое положение – первый раз на судне, в сумерках, а может быть, и ночью, менять место в такой каше… – просительно заговорил он…

      Надо сознаться, это выходило довольно бесцеремонно, но я так был ошеломлен внезапностью, что машинально ответил:

      – Хорошо, хорошо… поезжайте по вашим делам: я все устрою…

      Катер поспешно убежал.

      Было уже совсем темно, когда, установив «Решительный» у эллинга, в ряду других миноносцев, я собрался его покинуть. Сборы были недолгие – один чемоданчик, – прочие вещи еще оставались на берегу, на квартире товарища, откуда я так внезапно был вытребован. За поздним временем решил провести ночь у него же, а к месту нового служения явиться завтра.

      В кают-компании офицеры собрались проводить «по обычаю». Чокнулись, выпили, но пожелания были какие-то смутные, сбивчивые, словно на поминках… Мне показалось, что за этот короткий срок – всего 5 дней – мы успели сжиться, и расставание вышло тяжелым. Надо было скорей кончать.

      – Ну, господа! – обратился я к ним. – Как бывший командир, хотя и кратковременный, благодарю вас за службу. Все было отлично. С судьбой спорить не приходится. Всякому свое. Я буду гнить на транспорте, а вам желаю, чтоб на первом же шоколаде с картинками, который выпустят за время войны, – была фотография «Решительного»!

      – Спасибо! Спасибо! За нами дело не станет! – Вам дай Бог! – Что вы говорите! – Вам ли сидеть на транспорте! – зашумели все вдруг.

      Я поспешил выйти наверх. Там, особенно после яркого освещения кают-компании, была тьма кромешная (по военному положению – снаружи не должно быть видно никакого огня), только вестовой, чуть приоткрытым, боевым фонарем указывал дорогу к трапу.

      – А команда? – схватил меня за руку лейтенант в то время, как я собирался садиться в вельбот…

      Оглянувшись, уже несколько освоившись с темнотой, я различил ряды человеческих фигур, черневших вдоль борта.

      – Зачем же это? Какой тут парад! Не по уставу: ночь – спать должны!..

      Я не приказывал; сами вышли – хотят проститься… Я ступил несколько шагов вперед, вдоль по фронту.

      – Спасибо за службу, молодцы! Дай Бог вам и вашему миноносцу скорой встречи с неприятелем и славного боя! Прощайте!

      – Рады стараться! Покорнейше благодарим!