Сталин, Иван Грозный и другие. Б. С. Илизаров

над «европейским» и индивидуалистским. Более откровенно эти идеи он выскажет позже, оказавшись в эмиграции, а пока в «Иване Грозном» историк в нескольких строчках развернул потрясающую воображение панораму всемирно-исторической борьбы «Востока» и «Запада», Азии и Европы:

      «С той поры как татары разгромили Суздальскую и Киевскую Русь (1237–1239), а франко-итальянские крестоносцы потеряли Иерусалим (1244), Азия не переставала высылать новые и новые массы кочевников на Европу. Никогда разбойничьи народы так не давили на промышленные и земледельческие страны Запада, как в конце XV и начале XVI в., когда пал христианский Константинополь, когда турецкие и татарские наездники подступили к Вене и Москве. Никогда в такой мере религия не служила знаком культурного разделения: в то время как среди кочевников от Сибири до Атлантического океана, от Оки и Дуная до Индийских вод безраздельно царила вера Мохаммеда, христианство было задвинуто в тесный северо-западный угол Европы, сохраняя лишь слабые остатки наследства античного мира… Шестнадцатый век – время крупных открытий, необыкновенного расцвета европейской промышленности, начало нового расширения Европы»[41].

      А время самого историка, начало ХХ в., это время очередного «сжатия» Европы и первых признаков обратного хода Азии. Виппер был крайним россие- и европоцентристом, который в гибельных неудачах родины увидел признаки упадка западной цивилизации вообще. Аналогии с современной жизнью, которые он и раньше постоянно искал и легко находил в древнем и средневековом мире, сами собой привели его к сопоставлению XVI в. и его Смутного времени, с началом ХХ в., с мировой и Гражданской войнами, иностранной интервенцией, разрухой. Но XVI в. знаменовал начало подъема «имперского» российского и общеевропейского цикла, а первые десятилетия ХХ в., напротив, очередной упадок России и новый «закат Европы». В России среди главных действующих лиц – носителей всемирно исторической «европейской» миссии XVI в. сами собой выделялись (так думал историк) былинные фигуры Ивана III и, в особенности, Ивана IV, попытавшегося «прорубиться» в Европу.

      Начиная с Карамзина в научной и литературной традиции, в общественном сознании главное внимание уделялось внутренней политике Ивана Грозного, которая после периода плодотворных реформ Избранной рады и завоеваний на Востоке татарских ханств сменилась периодом опричнины, многочисленных изуверских казней и хаотичных гонений. Не менее сложно обстояло дело с внешней политикой. В результате многолетней Ливонской войны Россия потерпела поражение, потеряла все завоевания на Западе, а вскоре, после смерти Грозного, началась польско-шведская интервенция и многолетняя гражданская война. Однако надо напомнить, что еще С. Соловьев, а затем и С. Платонов нашли кое-что положительное в опричнине («оригинальный» способ централизации, например) и в агрессивном стремлении царя на Запад, как способе приобщения к передовой культуре и цивилизации.

      У меня давно

41

Платонов С.Ф. Иван Грозный. 1530–1584; Виппер Р.Ю. Иван Грозный. С. 103, 104.