Последняя крепость. Юрий Никитин

привлекая внимание, он помешивал серебряной ложечкой кофе и не поднимал глаз от коричневой жидкости.

      – Нас до того запугали… что мы боимся произносить некоторые слова, даже если в них нет ничего крамольного. Вот и сейчас у меня даже руки дрожат, хотя при чем здесь руки, если я работаю, как всякий политик, больше языком… Я хочу сказать, что мы сегодня приступаем к окончательному решению еврейского вопроса… Ага, вот вскинулись, а кто-то, напротив, уткнул глаза в стол, сверлит взглядом дыры… Или оставляет пятна на чистом вообще-то столе. И все-таки я скажу. Еврейский вопрос существует, как ни крути. Но с исчезновением Израиля исчезнет и сама проблема. Израильтяне вольются в мировую культуру, займут в ней достойные места, и вы сами понимаете, что это будут далеко не последние места, далеко не последние!.. Точно так же, как треть политического истеблишмента, финансового и экономического, находится в руках тех американцев, которых называем американцами еврейского происхождения.

      Ваучер спросил настороженно:

      – А как с ними?

      – С кем? – спросил, в свою очередь, Гартвиг любезно.

      – С евреями!

      – Какими? – снова уточнил Гартвиг. – Вы вот еврей, вас кто-то ущемляет?

      – Я имею в виду израильтян, – огрызнулся Ваучер.

      – Вы не считаете, – поинтересовался Гартвиг нарочито угрожающим тоном, – что в нашей Конституции записаны самые справедливые законы? Я имею в виду, что все рождаются свободными и равными в правах, независимо от цвета кожи, веры и прочей ерунды?.. Или вы это считаете хренью, а себя все-таки лучше уже потому, что вы еврей, а не потому, что закончили два вуза, а я, к примеру, только один?.. Мы раздавили деспотические режимы в Европе, ликвидировали на Востоке и свергли в Азии. Так почему же оставим откровенно расистское государство на Ближнем Востоке?

      Файтер посматривал на Гартвига с некоторым удивлением. Министр обороны всегда старался выглядеть всего лишь военным, а сейчас вон как разговорился, в самом деле – политик, но тут легонько похлопал по столу Уильям Бергманс, госсекретарь, привлекая внимание, сказал с неизменно обаятельной улыбкой и мягким голосом:

      – В отношении моей страны, я имею в виду Штаты, чтобы вы не подумали чего-то еще, я предвижу, что процесс политкорректности будет завершен, когда из печати, а затем обихода исчезнут сегодняшние термины, которые гордо считаем политкорректными: «афроамериканец», «американец китайского происхождения», «американец латинского происхождения»… Они политкорректны только в сравнении с кличками прошлых лет: негр, китаеза, мексикашка, макаронник… Так вот, сейчас подготавливается законопроект, по которому запрещено вообще упоминать о происхождении человека, о его расе или национальности. Ведь не говорим же «американец немецкого происхождения» или «американец ирландского происхождения»? Из документов будут убраны любые намеки на расу или национальность, будет поощряться смена фамилий, имен, будет создана специальная комиссия,