Ярость дьявола. Али Вали

здесь абсолютно не в деньгах или в роскошной жизни, которую Кейн могла позволить себе и создать для своих близких. Кейн не боялась нарушать общепринятых правил, она создавала свои. И Эмма любила это сочетание дьявольского и милосердного в ее душе. Ради того, чтобы навсегда остаться рядом с Кейн, Эмма готова была пожертвовать даже раем, которого так страстно желала ей мать. – Я думала, что после того, что случилось на складе той ночью, они немного успокоятся.

      – А они и успокоились – в той мере, в которой федералы вообще могут терпеть наши дела. И это Бюро, детка, – Кейн смотрела, как Тод уходил, и думала о том, что этому парню очень повезло: она не особенно прессовала его на глазах у Эммы, но впоследствии ей не придется проявлять такую щедрость. Оставалось надеяться, что Эмма сможет это вынести. – Тут мы имеем дело кое с кем другим, и им не важно, чем мы занимаемся.

      – Что же они от нас хотят?

      – А что ты хочешь знать? – спросила Меррик Эмму.

      – Бога ради, – устало отозвалась Кейн, которой ужасно надоела подозрительность Меррик. То, о чем они говорили, вне зависимости от того, работала ли Эмма на Бюро или же нет, было давно известно властям. – Для федералов слишком устаревшее оборудование. Я, конечно, могу только догадываться, но мне кажется, что они хотели знать, в каком я состоянии. Полудохлые мишени не особенно увлекательны, я полагаю. Иначе непременно бы нанесли последний удар.

      Это был лучший ответ, который Кейн могла дать Эмме.

      – Ты думаешь, это Джованни Бракато? – спросила Меррик.

      – Почему бы и нет? Прошел слух, что всем, кого мы положили возле дома, заплатил Стефано. Но клуб и офис Мюриел – это не его рук дело. Столько шума не в его стиле.

      – Младший Джино? – проговорила Меррик.

      – Да, о нем я тоже думала. Мне бы сейчас пару недель, чтобы на ноги встать. Тогда покончим с этим, в лучшем виде.

      – Причем, мы сделаем это вместе, – добавила Эмма.

      – С этого момента, Эмма, ты будешь в курсе всех дел. В этом я готова тебе поклясться на могиле матери. Но я хочу, чтобы ты участвовала только в том случае, если будешь хорошенько знать, чем все закончится.

      Эмма стиснула ладонями щеки Кейн, притянула ее лицо к себе и крепко поцеловала. Похоже, она твердо знала, чего хотела, и дала понять свои желания. Кейн видела, какая решимость сияла в глазах ее любимой.

      – Никакого снисхождения, любовь моя. Если они охотятся за нами и за нашими детьми, я хочу, чтобы им не было пощады.

      – Наши желания сходятся.

      – Навсегда?

      Кейн ничего на свете так не хотела, как верить в искренность чувств, которые она читала в глазах Эммы, верить непривычной горячности ее тона.

      Глава четырнадцатая

      – Шелби?

      – Слушаю. Чем я могу вам помочь? – Шелби зажала трубку между плечом и щекой. Она осталась в офисе на целый день, чтобы закончить рапорт по поводу инцидента с Барни Кайлом.

      – Это агент Фрэнкс Коннор, помните?

      – Да, помню. Что тебе нужно, Коннор?

      Агент