Вокзал для двоих. Эмиль Брагинский

мне нужен этот день. Кстати, как вас зовут, девушка?

      Вера решила, что заезжий ее со скуки, как говорится, «клеит», и тут же дала отпор:

      – До того, как я начала здесь работать, имя у меня было, а теперь меня зовут – девушка! Девушка – и неприступная! В особенности – для транзитников.

      Платон посмотрел на Веру с нескрываемой усмешкой:

      – Но я не собирался идти на приступ этой крепости!..

      – Рассказывайте, все вы одинаковые! – Вера встала и отправилась к эстраде, где пианист Шурик репетировал песню, а Люда влюбленно смотрела на своего кумира...

      Платон, устав сражаться с курицей, бросил вилку, поднялся и вышел в зал ожидания.

      А в ресторане Верина подружка Люда сказала Вере:

      – Пойди в аптечный киоск, туда завезли финский шампунь!

      – Хороший? – спросила Вера.

      – Не знаю, но взяла десять штук. И ты тоже возьми!

      Вера послушно направилась выполнять приказ.

      В зале ожидания Вера увидела своего недавнего посетителя. Тот говорил по междугородному телефону. Вера услышала:

      – Следователь мне не звонил? Если позвонит, не говори, где я. Ври напропалую, но убедительно. В понедельник утром я буду в Москве. Ну, мне-то какая разница, когда завезут штакетник. О чем ты сейчас думаешь?

      Вера невольно остановилась.

      – Да, может быть, это и глупо... Но я не хочу мешать тебе жить! Я все равно поставил на себе крест! – Платон увидел Веру и обозлился. – Перестаньте подслушивать!

      Вера пожала плечами и отошла.

      – Да это не тебе. Ходит тут одна, отвратная такая.

      Вера направилась к аптечному киоску, обогатилась шампунем и, проходя мимо открытого телефонного автомата, услышала:

      – Мне на этой даче все равно не жить. Я теперь буду жить за другим забором... Да, позвони в Грибоедов отцу. Скажи, что я приеду завтра утром. Обо мне не беспокойся. Я тебя крепко целую!

      Платон повесил трубку и увидел Веру.

      – Зачем вам столько шампуня? Вы добавляете его клиентам в суп?

      – Таким, как вы, с удовольствием, – дерзко ответила Вера.

      Платон вышел на привокзальную площадь. Площадь была ничем не примечательная. Все как положено. В середине клумбы с анютиными глазками – гранитный памятник. По бокам площади – несколько палаток: «Пиво-воды», «Табак», «Мороженое», и рядом – шикарный стеклянный павильон «Заступинский сувенир».

      Потом Платон заглянул в окошко пригородной кассы, где сидела женщина с добрым и участливым лицом.

      – Вот если бы вы назвали какую-нибудь счастливую станцию, я бы, пожалуй, купил туда билет и укатил на всю жизнь!

      – От вас, алкашей, житья нету! – Кассирша оказалась существом прозаическим. – Может тебе и стакан дать?

      – Спасибо, что не ударили! – Платон помялся на месте, не ведая толком, что ему делать, куда идти.

      За неимением лучшего отправился на перрон, где вечно толчется немало людей, не знающих, чем себя занять.

      Здесь внимание Платона привлекла милицейская фотовыставка. Она знакомила с уголовниками, которыми живо интересовались органы правосудия. Здесь, на стенде, широко раскрыла