Перевернутая реальность. Елена Минькина

заставила себя встать на ноги. Испытывая дикое желание упасть обратно на стул, она пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Аркадий обнял ее и почти занес в спальню. У нее не было сил сопротивляться.

      – Я хочу побыть одна, – чуть слышно проговорила Кира.

      Аркадий мгновенно испарился. С первого этажа, из кухни, донесся его голос.

      «С кем он разговаривает? С Михаилом?»

      Кира напряглась, прислушиваясь, но слышен был только голос Аркадия. Видимо, разговаривает по телефону. Если, конечно, не сам с собой. Подумав об этом, Кира чуть не расхохоталась. Может, сама обстановка в доме сводит людей с ума? Может, сестра Аркадия от зависти рассыпала здесь отраву? И эта отрава делает обитателей дома больными?

      Кира осторожно поднялась с кровати, прошла на первый этаж, не задумываясь над тем, что делает, замерла возле стены, за которой начиналась кухня, стараясь подслушать, о чем говорит Аркадий. Опираясь на стену, Кира почувствовала, что солнце, светящее через огромное окно, припекает спину.

      – Она нашла твои фотографии, и я еле выкрутился, – раздраженно выговаривал кому-то Аркадий.

      Последовавшее за этим молчание было настолько насыщено враждебностью, что Кире стало нехорошо. «Очевидно, Аркадий звонит сестре», – решила Кира.

      – Конечно, ты права. Но я не могу себе позволить целыми днями сидеть дома и следить за ней. Одно радует, что скоро все закончится.

      В эту минуту перед ней возник Михаил.

      – Вам плохо?

      – Нет! – закричала Кира.

      Аркадий с телефоном в руке мгновенно появился перед ней. Кира уставилась на телефон, будто увидела его впервые.

      – Ты мне когда-нибудь вернешь телефон? – обратилась она к Аркадию. – Сколько моих друзей пытались дозвониться до меня за последние несколько недель? Я так больше не могу! Ты понимаешь, что этот дом стал мне тюрьмой?

      – Дорогая, осталось совсем чуть-чуть потерпеть. Скоро ты родишь, и доктор назначит тебе серьезное лечение.

      Голова у Киры закружилась. Чтобы не упасть, она ухватилась за столешницу. Сердце колотилось так бешено, что Кира испугалась внезапного обморока. В это мгновение вспомнила, что устроила разгром в своем гардеробе, вспомнила, как ей на голову свалилась папка. Стало очень стыдно.

      Она взглянула на Аркадия.

      – Прости меня. Я знаю, что веду себя по-дурацки. Но прошу тебя больше не подходить ко мне.

      Пошатываясь, Кира побрела в свою комнату, где устроила погром. Но на полу не было даже следов разбросанных, измятых и порванных вещей. Все убрано. В комнате чисто и опрятно. Никаких признаков прежнего беспорядка, а ведь она отсутствовала каких-то минут пять – десять. Ее платья, будто их никто никогда не трогал, аккуратно, как всегда, висели на своих местах. Туфли, которые она с остервенением раскидывала по всей комнате, ровными рядами стояли на полках. Свитера и футболки сложены красивыми стопками. Ящики, из которых она выбросила содержимое, снова аккуратно заполнены вещами, причем все уложено очень бережно и опрятно. Единственное, чего