Человек с Земли (сборник). Гордон Диксон

и выстраивать их в ряд на столе.

      Я рассмотрел их один за другим, пытаясь угадать в их форме какой-то смысл. Но не обнаружил ничего, абсолютно ничего. Один отдаленно походил на пирамиду с более или менее правильными гранями. Другой смутно напоминал скрюченную фигуру. Об остальных в лучшем случае можно было сказать лишь то, что в них имелось сходство с теми камнями, которые подбирают и используют как пресс-папье. И все же они явно были обработаны. На каждом виднелись несомненные следы долота. К тому же они были отполированы в той степени, в какой это позволял мягкий и зернистый материал.

      Я взглянул на Лонгена. Он смотрел на меня с напряженным ожиданием. Я был совершенно озадачен его находкой – или тем, что он считал находкой. Я попытался честно отнестись к тому, что он принимает их за произведения искусства. Тут явно не было ничего более, кроме верности другу – без сомнения, столь же неискушенному в искусстве, как и он. Я заговорил, стараясь произносить слова как можно более мягко.

      – Так что же, по мнению вашего друга, я должен с ними сделать, мистер Лонген? – вежливо поинтересовался я.

      – Вы ведь покупаете всякие вещи для музеев на Земле? – спросил он.

      Я кивнул, потом взял камень, напоминающий сжавшуюся фигуру животного, и повертел его.

      – Мистер Лонген, я занимаюсь своим делом уже много лет…

      – Знаю, – прервал он меня. – Я прочитал о вас в факсгазете, когда вы прилетели на соседнюю планету. Потому вам и написал.

      – Понятно. Так вот, как я уже говорил, я занимаюсь этим очень долго, и могу достаточно спокойно утверждать, что кое-что смыслю в искусстве, Если бы в тех фигурках, что сделал ваш друг, было бы хоть немного искусства, я бы его разглядел. Но это мне не удалось.

      Во взгляде его зеленовато-карих глаз я прочитал потрясение.

      – Вы… вы… – пробормотал он, наконец, – вы ведь не всерьез это сказали. Разозлились, наверное, что я затащил вас сюда.

      – Мне очень жаль. – Я вовсе не зол на вас, и сказал именно то, что думаю. Эти предметы не только не искусство – в них вообще нет никакой ценности. Совершенно! Кто-то убедил вашего друга в том, что он талантлив. Вы окажете ему услугу, сказав правду.

      Он долго смотрел на меня, словно дожидаясь слов, которые могли бы смягчить приговор. Потом внезапно встал и пересек комнату тремя длинными шагами. Скрывая возбуждение, он уставился в окно, но его мозолистые руки судорожно сжимались и разжимались.

      Я дал ему немного времени переварить услышанное, затем принялся укладывать фигурки обратно в ящик.

      – Мне очень жаль, – повторил я.

      Он повернулся, стремительно подошел ко мне и наклонился, заглядывая мне в лицо.

      – А очень ли вам жаль? – спросил он.

      – Поверьте, очень, – искренне ответил я. И это было действительно так.

      – Тогда окажите мне услугу, – вырвалось у него. – Не поедете ли вы со мной, чтобы сказать Чарли то, что сказали мне. Сами?

      – Я… – Я хотел возразить, отказаться, но увидев всего в шести дюймах от своего лица его страдающие глаза, не смог выдавить ни слова. – Хорошо, –