Рубины леди Гамильтон. Алина Егорова

приступили к одной из основных своих миссий – уничтожению евреев.

      Анета взяла сына и с одним чемоданом двинулась к восточной границе. Шли тысячи человек, тысячи иудеев и поляков, вынужденных покинуть свои дома в надежде обрести пристанище на чужой земле. Страна Советов принимала эмигрантов прохладно, но все же принимала. Беженцев не пугали ни коммунистическая чума, ни железная рука всемогущего НКВД – все лучше, чем господствующий в Европе фашизм.

      Анете удалось добраться до Львова. Большой старинный город, с мощенными булыжником мостовыми, раскидистыми платанами, холмистыми извилистыми улицами был тих и печален. Здесь уже побывала война. Она заглянула в город оборванной старухой, коснулась его горем, дохнула на него холодом смерти и разрухи. После передачи части польских территорий Советскому Союзу война отступила на запад, но далеко не ушла – переминаясь с ноги на ногу, она осталась ждать под дверью, и горожане слышали ее шаги. С каждой новой партией прибывающих эмигрантов город наполнялся тревогой. Ежедневно советская пропаганда призывала трудиться и строить коммунизм, по радио людей приободряли новостями о высоких урожаях и удоях, о новых стройках, о героических экспедициях в арктические льды, и ни слова – о войне. Вопреки всем увещеваниям львовичане знали – война будет. Они ее чувствовали звериным чутьем. Ее призрак витал в напряженном воздухе, она читалась в глазах эмигрантов, которые столкнулись с ней у себя на родине.

      Люди старались уехать в глубь страны, подальше от границы. Ежедневно с вокзалов уходили переполненные поезда. Люди бежали, оставляя все, лишь бы спастись. Бежать дальше у Анеты не осталось сил. Она очень вымоталась в скитаниях, а во Львове ей удалось найти неплохое жилье. Хотелось передохнуть, хоть немножко пожить нормальной жизнью. Пусть без модных шляпок и платьев, без изысканных причесок и украшений – бог с ними, была бы крыша над головой, своя постель и какая-нибудь еда. Авось войны и правда не будет, и весь этот кошмар закончится.

      Анета поселилась в одной квартире с семьей Кожевских – Ядвигой и ее сыном Яцеком, с которыми и бежала из Кракова. Мужа Ядвиги тоже убили немцы, хоть тот и был поляком. Именно Ядвига и предложила соседке бежать вместе с ней, пока еще не стало слишком поздно. У Кожевских во Львове была родня – весьма уважаемый врач, Бронислав Леховский, его степенная супруга Мария и сын-подросток Сигизмунд. Сначала беженцы собирались разместиться у Леховских, но соседняя квартира оказалась свободной, и они поселились в ней.

      Леве было девять лет, Яцеку одиннадцать. Мальчики ссорились, но были вынуждены держаться вместе. Рослый Яцек был умнее и ловчее Левы, он его дразнил, мухлевал в играх и задирался. Несносный, противный Яцек! Это из-за него Леву прозвали Гамильтоном.

      Еще до того, как Германия напала на Польшу, когда был жив отец и они жили в Кракове, Анета как-то по-соседски зашла к Кожевским поболтать с Ядвигой и похвастаться подарком, полученным от мужа. Это была брошь с рубинами, выполненная в виде букета тюльпанов. Пять бутонов из светло-красных камней, искусной огранки,