Морские досуги №5. Коллектив авторов

я его не чувствую.

      Весь мокрый, чёрт.

      Я сижу на скамейке в парке.

      А передо мной столик. Поставленный ещё в незапамятные времена. Времена, когда скамейки в парках не были загажены и изломаны, а люди присаживались за столики для того, чтобы просто тихо и хороню посидеть. Просто так. Чтобы было удобно и хороню.

      Чтобы тихо звенела гитара, и шипело вино в простых стеклянных стаканах (а не в мерзких пластиковых, таких, как тот, что валяется сейчас под стол ом)… Когда парки украшали балюстрадами, колоннадами и статуями. Девушки с веслом. Или пионера с трубой. Наивными, порой некрасивыми, но удивительно милыми.

      И никто не отбивал им головы и не расписывал похабщиной.

      А если это вдруг (вдруг) когда-нибудь и случалось, всё быстро восстанавливали.

      И быстро появлялась милиция.

      Не та, что сейчас, с дубинками, автоматами, собаками и бронежилетами.

      А другая, строгая, даже суровая, но справедливая и отходчивая.

      Порой даже без (даже без!) оружия и дубинок, но(!) даже в количестве одного(!!!) человека.

      И, главное, такую милицию слушались.

      Практически все.

      И боялись (вот чудаки были люди – как можно бояться одного безоружного, даже без дубинки и наручников, пожилого и пузатого милиционера? Может, из-за усов?)

      Но, нужно признаться, боялись и уважали не только за страх.

      А ещё и за совесть.

      Наверное, потому, что у людей в то время было гораздо больше совести, чем сейчас.

      Я ещё помню то время. Я его застал. Не очень долго, но застал.

      Чудесное, надо сказать, было время!

      Хотя и не во всём. Даже далеко не во всём.

      А теперь от этого времени почти не осталось ни статуй, ни балюстрад, ни колоннад, ни беседок… А если где и остались, то, как правило, изломанные и расписанные похабщиной. Есть много других, новых, и даже не менее, а более красивые (иногда), чем те, но… но… что-то не то! Чёрт его знает, почему!

      Да вот ещё этот столик.

      А!

      Теперь кое-что прояснилось.

      Мы с ним любили посидеть за этим столиком, иногда с друзьями, иногда с гитарой, иногда полчаса, иногда всю ночь. Недалеко находится его дом, а столик располагается глубоко в зарослях, и о нём мало кто знал, даже не все аборигены и милиция, и мы сидели. Лилось в стаканы вино, иногда марочное, а иногда дешёвое, но дьявольски вкусное и хорошее, а иногда и водка (водка, блин!), звенела гитара, горел на столе огарок свечки, и…и…чёрт, как же было хорошо!

      А теперь остался лишь один этот столик.

      Ещё один глоток коньячной бурды. Фу, какая гадость! Но уже полегче.

      Так… ладно.

      Но как же я сюда пришёл? Нет, ну, конечно же понятно, ногами.

      И даже понятно, зачем.

      Но когда?

      Взгляд падает на часы.

      Ччёррт! Время-то! Надо скорее идти домой.

      Влетит мне там, наверное.

      И, вообще, как я ушёл из дома? И когда? Ничего не помню. Что же со мной?

      Я тяжело поднимаюсь со скамейки. Ноги немного затекли.

      Ничего, расхожусь.

      Убираю со стола, как культурный человек. Одну бутылку, пустую – в карман брюк (выброшу по дороге). Другую, с остатками водки –