Орден бесогонов. Андрей Белянин

я уже шестой раз бросаю, – хмыкнула она, присаживаясь рядом и наблюдая, как этот олень носится кругами за какой-то особенно неуловимой снежинкой. – Ты давно у деда? Он у нас с тараканами, но неплохой, мама его любит. В отличие от остальной родни.

      Я ничего не ответил. В конце концов их семейные проблемы не моё собачье дело.

      – Они с бабушкой развелись, когда он окончательно в церковь ушёл. Не захотела быть матушкой в этой дыре, ушла, и всё. Всегда была против, что я в МЧС подавала. Маму тоже настроила…

      – Прошу прощения, но мне это зачем знать?

      – Затем, что дед опять бесов видит, – вздохнула седая внучка, сунула руку в карман зимней куртки, вытащив пластиковый пузырёк. – Он таблеткам не верит, но ты давай ему во время приступов. Имеет накопительный эффект, так что если отпускает, то надолго.

      Ох ты ж лысина Сократова!

      Я тоже не сразу поверил в бесов, но когда увидел своими глазами, то вряд ли бы согласился пить психотропные, отупляя свой мозг лишь ради того, чтобы убедить самого себя в том, что, чего не видишь, того и не существует. Получается, что эта умничка видит Анчутку, видела фашистов, дралась с ними, но ни за что не признает их истинную сущность. Нечисти нет, зато лекарства от неё есть. Удобно, а что?

      – Извини, я не могу подсовывать таблетки отцу Пафнутию. Это не есть хорошо, он вменяемый человек, в здравом уме и трезвой памяти.

      – В здравом уме, какого Блюхера? Да он же бесов видит!

      – И я вижу.

      – Значит, тебе тоже к доктору надо. Короче, пять штук заработать хочешь?

      – Нет.

      – Десятку?

      – Не продаюсь. – Я встал.

      Она тоже.

      Стальные серые глаза пытались прожечь меня насквозь, но, как водится, безрезультатно.

      – А я деду скажу, что ты ко мне приставал!

      – У меня свидетель есть. Гесс?

      Чёрный доберман мгновенно откликнулся на мой голос.

      – Скажи, я к ней приставал?

      – Нет, – не задумываясь, честно гавкнул пёс. – Она сама вредная. Вкусняшки зажала! Нет тебе лапки, жадина.

      – Вы… вы чё? Как? Ты разговариваешь, что ли?!

      Я покачал головой, отпустил Гесса и подтолкнул к ней пузырёк:

      – Держи, тебе нужнее. Если уж ты слышишь, как собаки разговаривают, то это симптом, у-у…

      Даша Фруктовая тихим белым сусликом замерла на крыльце, не в силах осознать своим дисциплинированным умишком, что у нас тут вообще происходит. Кажется, теперь мне становилось понятней, почему святой старец так подчёркнуто ласков и заботлив с внучкой.

      – Один вопрос, – прежде чем взяться за дверную ручку, спросил я. – Почему у тебя седые волосы?

      Девушка вздрогнула, закусив губу. Потом толкнула меня плечом и первой прошла в сени. Не хочет отвечать, не надо. Я свистнул нагулявшегося добермана, тот на всякий случай дополнительно пометил столбик у нашей калитки и в три длинных прыжка влетел на крыльцо.

      – На тебе лапку!

      – Давай. – Мы церемонно пожали руки-лапы. – Пошли домой, морозно сегодня.

      …Ну,