Зимний излом. Том 1. Из глубин. Вера Камша

раз развели алебарды, давая дорогу графу Рокслею и его свите. Джеймс благополучно переступил новый бронзовый порог[12] и завертел головой, отыскивая знакомых. Ричард невольно улыбнулся и, мимоходом кивнув графу Тристраму, пошел навстречу Рокслею. Новый командующий гвардией юноше нравился так же, как когда-то Савиньяки, он не станет нести всякую ерунду и лезть с советами.

      Было просто замечательно, что графский титул унаследовал именно Джеймс. Пусть маршал Генри погиб достойно, отец к нему относился прохладно, а Эмиль, говоря о прежнем Рокслее, заметил, что военному неприлично предпочитать казармам дворцовые паркеты. Маршал должен быть маршалом, а не придворным. Джеймс Рокслей в чине полковника командовал всей кавалерией Южной армии, а в столицу вернулся по просьбе Ги Ариго. Альдо Ракан произвел полковника в генералы и вручил ему талигойскую гвардию, пока, увы, немногочисленную. И все равно Джеймс целыми днями пропадал в казармах и на плацу. Он никогда не превратится в салонного шаркуна!

      О том, что по этикету вассал подходит к главе Дома, а не наоборот, Дикон вспомнил как раз посреди зала. Уподобиться Придду и стать столбом было глупо, возвращаться к Налю – тем более. Ну и что, что положено наоборот? Титул титулом, а дружба дружбой. Ричард спокойно присоединился к Джеймсу, в конце концов, ругать Повелителя Стихий может только сюзерен, а он еще не появлялся.

      – Монсеньор, – граф Рокслей слегка наклонил голову, – счастлив видеть вас в добром здравии.

      – Пустое, – Дикон взял вассала под руку, – мы не на коронации, обойдемся без церемоний.

      – Если мы не начнем тренировки прямо сейчас, – не согласился Рокслей, – мы неминуемо сядем в лужу. Кроме Валентина, разумеется. И еще Карлионов, если они приедут. Уж они-то в делах этикета не ошибутся.

      Рокслей вряд ли намекал на матушку, но Ричард вспомнил именно ее. Поджатые губы, серая вуаль, четки в длинных пальцах... В глубине души Дикон признавал, что последний раз вел себя не лучшим образом, но мать тоже виновата. Повелитель Скал давно уже не мальчишка, за его плечами две войны, не считая октавианской бойни, и он, в конце концов, герцог и глава Дома. Женщина остается матерью, сестрой, женой, вдовой, но все решает мужчина. Так повелось от века. Если герцогиня Окделл чтит традиции, она должна смириться и с этой.

      – Что с тобой? – Джеймс внимательно смотрел на замечтавшегося сюзерена. – Что-то случилось?

      – Нет-нет, – замотал головой Ричард, – все в порядке. Что ты думаешь о Высоком Совете?

      Генерал задумался, теребя эфес шпаги. Рокслея называли отменным фехтовальщиком, и Дику давно хотелось проверить на нем свое искусство. К сожалению, траур по маршалу Генри исключал фехтовальные забавы.

      – Джеймс, – вполголоса окликнул юноша, – почему бы нам после Совета не размяться со шпагами? Приезжай в мой особняк, как-никак, ты мой вассал. Вот и явишься с визитом.

      – С визитом? – переспросил Джеймс. – Ах, да... Я как-то еще не привык, где ты живешь. И в Совете сидеть не привык. Хорошо, если у нас получится, а если нет?

12

В гальтарские времена все парадные помещения имели бронзовый порог высотой «в четыре мужских пальца», покрытый символическими абвениатскими значками.