Зачем нам враги. Юлия Остапенко

лицу совсем близко.

      – Дщери человеческие славны, помимо острого разума, еще и жарким лоном… и мне хочется верить, что хотя бы в этом вы не похожи на эльфийку, милочка.

      «Проклятие!» – мысленно выругался Натан, а рыжеволосая дщерь человеческая, окончательно потеряв голову, с упоением пробормотала что-то вроде: «Да, несомненно…» Изящные губы эльфа ткнулись в рыжие волосы женщины, зашептали; та разом съежилась и захихикала, блаженно жмурясь и напрочь игнорируя тяжелый взгляд мужа, неотрывно смотревшего на них. Неизвестно, как долго он еще выдержал бы это возмутительное зрелище, но тут эльф потянул женщину вверх и поднялся сам. Его рука легла на ее крепкую талию, и он повлек ее к лестнице, ведущей наверх, продолжая шептать что-то в рыжие локоны.

      Купец смотрел на них, не трогаясь с места, и его глаза медленно наливались кровью, а пальцы так же медленно сжимали рукоятку ножа, которым он перед тем резал окорок.

      Натан впервые за все время путешествия положил ладонь на рукоять меча.

      Купец был труслив, неуклюж и пьян, поэтому еще только успел выбраться из-за стола, теребя нож в кулаке, а Натан уже стоял рядом, крепко стискивая его плечо и приставив острие меча к его ребрам. Парочка поднималась по лестнице. Трактирщик и служанка, наблюдавшие за всей сценой из-за стойки, попятились в тень.

      – Брось нож, – очень тихо сказал Натан.

      Дрожащие пальцы разжались, нож выскользнул из потной ладони, с оглушительным в наступившей тишине стуком упал на пол.

      Глориндель обернулся.

      Натан видел, как они встретились глазами – бесстыжий соблазнитель и чудовищно униженный муж. Прекрасные глаза эльфа медленно сощурились, по губам зазмеилась улыбка. Он хозяйским жестом прижал к себе сомлевшую от вина и счастья женщину. Купец тихо, протяжно взвыл и рванулся вперед. Натан еле успел отдернуть лезвие – напоролся бы, дурень, непременно – и перехватить мужчину левой рукой за шею. Служанка ахнула, трактирщик шикнул на нее. Несильный толчок отбросил купца назад на скамью, но он тут же вскочил, похоже, протрезвев от ярости, и снова слепо бросился вперед, рыча:

      – Мразь! Гнида! Порешу!

      Глориндель снова улыбнулся. Его взгляд нашел взгляд Натана.

      – Убей его, – сказал эльф и вместе с женщиной скрылся во тьме второго этажа.

      Натан толкнул купца, и тот снова упал, но уже не поднялся. Только сидел, глядя на Натана снизу вверх с ненавистью и ужасом.

      – Добрый господин… – Бормотание трактирщика за спиной вывело Натана из ступора, в который его вверг приказ Глоринделя. – Простите, добрый господин, но разбой ведь… не извольте… в этих стенах… невинной кровью марать… на окраину бы, там и…

      – Так что, ты предлагаешь мне убить этого человека вне стен твоей халупы? – обернувшись, резко сказал Натан. Трактирщик лишь продолжал кланяться – туда-сюда, вверх-вниз, раскачиваясь, как болванчик. Натана замутило. Он снова повернулся к купцу. Тот по-прежнему смотрел на него со скамьи, и в мутном взгляде теперь был только ужас, без ненависти.

      – Помилуйте… – прохрипел он, содрогаясь,