Мир миров. Павел Майка

Он не то чтобы встал, он как будто вырос над столом, нависая над Кутшебой. Мрак в доме сгустился, потемнело даже свечение кургана.

      – Я – Покрак! – прорычал хозяин.

      Кутшеба жестом сдержал Грабинского, который потянулся за револьвером.

      – Не такое имя я для тебя избрал, – ответил он спокойно.

      – Его больше нет!

      Рычание Шулера, должно быть, слышала вся деревня. Казалось, стихло все – как внутри дома, так и по всей округе. Замолчали куры, которые прохаживались между постройками, и обычно говорливые гуси, даже птицы, кричавшие на деревьях, растущих внутри защитного круга. Как будто мир замер, повергнутый в ужас, насылаемый созданием, которое Кутшеба рискнул разозлить.

      – Я знаю, кто ты, Шулер.

      Хозяин занес кулак как будто для удара. Грабинский не ждал – вытянул револьвер. Яшек вскрикнул.

      И тогда распахнулись двери – и те, в которые маленькими кулачками била дочь Шулера, и входные, которые явили их взору женщину, наполненную светом.

      – На колени! – закричал Шулер резко изменившимся голосом, и в этот раз Кутшеба его послушался.

      Все пали на колени пред Светлой Госпожой, Вечной Девой.

      – Такие гости прибыли в мои чертоги, что я не смогла спать, – сказала она доброжелательно. – Встаньте, прошу. Неприятно говорить с коленопреклоненными.

      Все послушались, кроме Шулера и вжавшейся в него дочери. Они еще ниже склонили головы, пока светлая хранительница не подошла к ним, не обняла и не поставила на ноги.

      Яшек разинул рот. Он уже забыл о том, какие чувства вызвала у него дочь хозяина, так как только что влюбился во второй раз. Он бормотал что-то себе под нос, Грабинский не выдержал и наградил его тумаком.

      Ванда села с ними. Что бы Яшек ни увидел, это не могло быть лицо хранительницы. Хотя Ванда и излучала мягкий свет, он полностью скрывал черты ее лица, как белая фата скрывает лицо невесты от жениха.

      – Вас прислал стражник моего отца?

      – С поклонами и дарами для вас. Отец ваш спит, никто не вправе потревожить его покой. Господин Новаковский исполняет волю князя, которую тот передает ему через сны.

      – Отец проживает в более спокойной местности. Он может счастливо спать хоть века. Пожалуйста, передайте ему, что его дочь все еще его любит и старается, как может, исполнять свои обязанности.

      – Спасибо, госпожа.

      – У вас есть дары и для моих людей?

      – Тридцать килограммов серебра, госпожа.

      – Очень пригодится. Спасибо. Оставьте стражнику у ворот. А теперь перейдем к более важным делам. Зачем вы беспокоите моего кузена?

      – Мы собираемся в поход, госпожа. Я бы хотел, чтобы ваш кузен сопровождал нас.

      – Он хочет забыть о своей прежней жизни.

      – При всем уважении, госпожа, он не может о ней забыть.

      Шулер что-то пробормотал. Дочь погладила его по длинным волосам.

      – Он не может забыть своего имени, госпожа. Оно его… – Кутшеба заколебался.

      – Приручило, – подсказала Ванда. –